Наследник для шейха (СИ)

— Ужин действительно замечательный, — подает голос мама и обращает взгляд на мою нянечку, которая подошла с хрустальным графином и наливает воду в ее бокал, — благодарю, Айша…

И не поймешь, кого в действительности мама поблагодарила: Фатиму или пухленькую женщину с добрым лицом…

Я знаю, что вторую…

— Я распорядилась подготовить ваши комнаты, — вновь берет слово Фатима.

— Если Мелина захочет остаться в доме отца, это ее выбор, — отвечает мама, — но я поеду в отель.

— Нет! — ровно и твердо произносит отец, а его глаза сужаются, когда он на маму смотрит. — Ты же знаешь, Аглая, что свадьба — это целый обряд и ритуал, имеющий свои особенности!

— Да-да! Самир прав! Мы не можем позволить, чтобы мать невесты, которая вскоре породнится с родом шейха Аяз бен Назир аль Макадума, жила в отеле! Это вопрос репутации Каролины, Аглая! Будущей законной жены шейха

Приподнимаю бровь. Прыть Фатимы удивляет. Кажется, желание породниться с влиятельным шейхом заставляет даже жену моего отца наступить на свое горло и спрятать ядовитое жало змеи подальше.

Мама медлит. Я буквально кожей ощущаю, насколько ей сложно согласиться на настойчивую просьбу бывшего мужа. Она переводит тревожный взгляд на Каролину, которая говорит едва слышно:

— Мама, не уезжай в отель… останься…

Наверное, именно эта просьба, а не давление отца заставляет маму пойти на попятный, она улыбается Каре и кивает.

— Только ради тебя, дочка…

На лице сестры сразу же вспыхивает улыбка. Такая светлая и веселая, что я с трудом верю, что тот ее звонок — не мой бред, а реальность, в которой Кара была в ужасе, но сейчас, при виде цветущей девушки у меня и в мыслях не проскальзывает, что ее замуж выдают против воли…

Ужин заканчивается, перетекает в чаепитие с душистой пахлавой, которую я также люблю с самого детства. Мы с сестрой усаживаемся на диван и начинаем тихонечко переговариваться. Все же не поднимая тревожной темы, так как Фатима нет-нет да и бросает внимательный взгляд в нашу сторону.

— Мелина, ты сейчас подавишься! — морщит аккуратный носик сестра.

В отличие от меня, уплетающей лакомство за обе щеки, Кара лишь посылает одну-единственную вилку в рот и откладывает тарелку с прибором на низкий столик, берет чашку ароматного чая и делает маленький глоток.

— Будешь столько есть пахлавы, станешь прыщавой и толстой, Четырехглазая, — журит меня как в детстве, а я улыбаюсь сестре.

Не меняется, все такая же кусачая моя вторая половинка, такая непохожая на меня, умеющая постоять за себя.

— В отличие от некоторых я сто лет не ела произведение искусства нашей Айши…

Машет рукой. Закатывает глаза.

— Не ценишь свои данные. Вон, волосы свои золотистые в хвост, на лице косметики нет, украшений нет… шейх бы, увидь меня в твоем прикиде, явно внимания бы не обратил…

— А разве ты бы не была рада, если бы он тебя «не» заметил? — спрашиваю очень тихо, чтобы никто, кроме Кары, не слышал моего вопроса.

Сестра, встрепенувшись, бросает осторожный взгляд по сторонам, убеждается, что никто не услышал моего вопроса, но родители заняты обсуждением грядущей свадьбы, а Фатима что-то вещает Айше… видимо, дает очередные приказы. Отсюда не слышу, а моя нянечка стоит ко мне спиной, я просто по холодному лицу новой жены отца понимаю, что там очередные приказы.

Но все же сестра меня занимает гораздо больше, чем кобра, которая проползла в наш дом и обвила отца так, что он теперь пляшет под ее дудку. Хотя должно быть наоборот, но… жена — шея, в какой-то мере эта фраза верна, пример я вижу во взаимоотношениях отца с его второй женой.

Наконец перевожу взгляд на сестру и смотрю на нее, когда моя Кара улыбается мне как-то горделиво и дает свой ответ.

— Это великая честь для любой девушки.

Мне кажется, она так отвечает, потому что Фатима, закончив наставлять Айшу, возвращается к нам и садится в бархатное кресло с золотыми ручками аккурат напротив меня.

— Пахлава какая-то приторная и подгорелая, — выдает как-то зло, а я чуть не давлюсь сладостью и поднимаю взгляд на мою старую нянечку, которая стоит с полными слез глазами, — сдает Айша, думаю, нам скоро понадобится новая помощница.

Сцепляю зубы, надеюсь, что скрежет слышен только мне.

— Пахлава приготовлена на славу. По старому рецепту мамы Айши. Она ее с детства так готовит, и здесь акцент на определенный сорт орехов, которые обжарены иначе. Это моя любимая пахлава, есть еще и традиционная, но так как ты сказала, что приказала приготовить все то, что по моему вкусу, моя няня сделала именно тот вариант выпечки, который мне нравится с самого детства.

Мои слова явно бьют по Фатиме, она выпрямляется в кресле и обращает на меня ненавидящий взгляд, а я игнорирую ее, встаю, откладываю тарелку и подхожу к Айше, обнимаю ее и благодарю от всей души за то, что не забыла, что именно я любила…

Когда-то давно этот дом был моим, но сейчас… сейчас он стал абсолютно чужим, только люди, к которым была с детства привязана, остались.

— Спасибо, Айша, твоя пахлава — это шедевр…

Моя пухлая нянечка улыбается и смотрит на меня своими бархатистыми темными глазами, в которых когда-то смешинки плескались: