Наследник для шейха (СИ)

Я не вдавался в подробности, но знал, что мужчина волен подчинить себе волю как всех своих подданных, так и женщину, которую он пожелает.

У меня проблем с подчинением никогда не было. Не было той, кто бы значил чуть больше, чем средство удовлетворения потребностей.

Отец поступил так, как поступил. Возможно, потерял голову и взял в оборот девушку, которую возвысил и сделал женой…

В свое время так же пошел наперекор многим, потому что любил. Жестокий человек, резкий, он любил ее по — своему, но был безжалостен ко мне.

Я помню, когда я еще малышом был и ослушался отца, забоялся сесть в седло жеребца, которого отец специально подобрал для меня, шейх Назир замахнулся кнутом на собственного сына, а мать… она просто бросилась ему наперекор, прикрывая меня собой.

— Он всего лишь ребенок, Назир! Прекрати! Прошу!

— Он будущий правитель женщина! Уйди с дороги.

— Нет! Он мой сын. Твой маленький сын. Меня бей. Не его…

Помню, как мать стояла, вытянутая, как струна и хиджаб упал с ее волос, подставляя солнцу золотистые пряди.

Благо тогда ни один слуга не стал свидетелем этого акта неповиновения, иначе… не знаю, как бы сложилось, возможно мать приковали к столбу и нанесли причитающиеся за неповиновения удары хлыстом…

Но в тот раз отец просто посмотрел на меня, скукожившегося пятилетнего малыша.

— Тебя защищает женщина, Аяз. Мне стыдно за тебя. Ты мой сын. Будущий правитель. А власть ломает слабых. Ты должен быть впереди всех, не позади. За тобой однажды пойдет армия… а ты… хорошо тебе на мир смотреть, из-за подола женской юбки?!

Отец бросил хлыст и ушел…

Не тронул свою Къальби…

Свою единственную слабость…

А я… в тот же день я убежал на конюшню и приказал слуге седлать лошадь.

Я упал. Сильно ушибся. Но я выполнил свой долг. Продержался положенное время в седле.

Потом был гипс. Слезы матери и спокойный ответ отца:

— Я ращу сына, Къальби, если я не буду с ним жесток, после завтра его голова будет красоваться на столбе на площади. Народ не прощает слабости…

Не знаю кем бы я вырос, если бы не мать, которая умела противостоять отцу. Она подчиняла его своей слабостью, а он казалось, что никого кроме нее не видел…

Но… сердце отца остановилось. Его Къальби погасла.

На похоронах я не плакал. Тогда уже я был вымуштрован отцом и понимал, что великий шейх прав во всем. Слабых уничтожают.

Но именно тогда я думал, что с уходом матери, отец не возьмет больше никого в жены.

Но интересы страны были превыше всего. Умом понимал, но сердцем… сердцем не простил я этого. Не принял. Сорвался и ушел из дворца, из дома. Казалось бы… сын великого правителя наплевал на все и ушел к кочевникам в пустыню…

Отец мог бы направить за мной армию, мог бы попытаться поймать и привести во дворец силой, мог бы… многое…

Но не сделал.

Он сделал все иначе…

Поступил умнее…

Глава 22

Он дал мне свободу. Никакой поддержки. Пришлось выживать и закаливаться. Стать мужчиной и возглавить целый народ, живущий по своим традициям и уставу…

Пустыня закалила. Пустыня позволила отпустить себя, выпустить пар. Переосмыслить все.

Отец знал, что если будет давить и пытаться вернуть, я уйду в отказ, а оставив мне право выбора и позволив закалиться в самых тяжких условиях правящий шейх по факту добился того, чего хотел. Его сын стал мужчиной, привыкшим брать на себя ответственность и вести за собой людей.

В какой-то момент, когда узнал, что в стране ситуация становится тяжелой из-за заговорщиков, пытающихся уничтожить правящий род, когда на моего брата было совершено покушение… я понял, что больше жить вдали ото всех не получится. У меня семья, которая нуждается во мне.

Я вернулся во дворец. Не знаю, чего ждал от отца, но никак не того, что он просто подойдет и обнимет.

— Я рад, что ты вернулся домой Аяз. Я горжусь тем, кем ты стал…

Заглянул в глаза отца и понял, что великий шейх всего лишь человек, который так же любит и переживает и уход сына он тяжко перенес, на висках добавилось седины, а вокруг глаз морщин.

Я взял правление в свои руки. Власть… дело тяжкое и бремя серьезное. Но я понимал, что от каждого шага зависит не просто благополучие моей семьи. Нет. На мне была ответственность за благополучие всего народа.

Много лет утекло с тех пор. Но все же, когда ситуация была урегулирована, я отошел от дел, вновь развивая свое…

Улетел получать образование зарубеж. К тому времени второй сын шейха так же уже встал у руля, мы с Каримом все же братья, а кровь не водица и пусть я своего рода волк — одиночка, но принимаю свою семью, своих братьев и сестер…

Только первенец у шейха я и всегда бремя ответственности на мне. Отец видит меня своим приемником, а я развиваю свое направление.

У нас тяжелые взаимоотношение, но другими в тех рамках в которых я рос и развивался иначе быть не может.

Благодаря грамотным решениям наша страна развивается и занимает свое почетное место в определенном рейтинге и главное для нас — благополучие населения и достаток. Все же финансы и нефть дают обороты, а отец сторонник теории всеобщего блага, которую я разделяю…

Но тем интереснее его предложение, которое выслушиваю с неким скепсисом.