Наследник для жестокого

Спальню оставила напоследок. Именно это место хранило больше всего щемящих душу воспоминаний, от которых снова слёзы градом, да так, что аж не видно ничего. Нашла в шкафу его рубашку, его огромное махровое полотенце и пошла с ними в душ. Вещи уже слабо пахнут мужем после стирки, но всё еще пахнут. Или мне так только кажется… Зато в кабине на полочке я нашла его гель для душа. От души намылилась им и закрыла глаза. Теплые струи смывали пену, но не запах и не воспоминания. Я вспоминала и перебирала в памяти в деталях тот раз, когда мы стояли тут вместе. Он касался меня, ласкал плечи, бедра, соски… Целовал грудь, губы и шею. От воспоминаний стало горячо между бёдер, сладко стало тянуть. Я бы хотела сейчас повторить этот слишком горячий душ с Гором…

После душа насухо вытерлась и надела на голое тело его рубашку. Ткань задевала соски, снова напоминая мне о моих желаниях… Как бы мне хотелось уже, чтобы мой Гор вернулся ко мне. Он жив. Я где-то в глубине души в это хотела верить, и я с радостью приняла новость о том, что он живой. Он не умер. Когда увидела его в доме Самира — испугалась, но уже в больнице испытала огромное счастье и облегчение. Главное, чтобы он не подумал ничего плохого обо мне из-за Самира. Ведь сцена, которую он застал, была просто отвратительной, но в том нет моей вины, и я это ему докажу.

Следующий день прошёл тоже в воспоминаниях. Мне словно было легче жить в прошлом, где я была не одна, со мной был мой Гор. Когда я сидела на диване в гостиной и бесцельно щёлкала пультом телевизора, услышала шум на территории. Въехала машина. Особенного внимания не обратила, решив, что приехал Макс. И оказалась права — через минуту высокий крепкий парень вошёл в холл.

— Привет, — поздоровался он со мной. — А у меня сюрприз. Заходи.

Следом за Максом в холл вошла Зарема.

— О боже! — подскочила я на месте, запуталась в пледе, но, быстро справившись с ним, побежала к сестре. — Милая!

Повисла на ее шее, крепко прижав к себе родное тело. Она прижалась ко мне в ответ.

— Ясминка, — шептала она мне на ухо. — Как я рада… Там так плохо было… Спасибо тебе, что вытащила.

— Это не я, — покачала я головой, вытирая бурный поток слёз пальцами. — Это всё Горский.

— Знаю, — улыбнулась она мне. — Мне Макс всё рассказал. Но раз он твой муж, то можно сказать, что помогла мне и ты.

— Пойдём, — выпустила я ее из объятий и, взяв за руку, потянула в кухню. — Нечего стоять на пороге. Сначала я тебя покормлю. Точнее, вас.

— От этого не откажусь, — голос сестры заметно повеселел.

— Макс, идем с нами, — позвала я и охранника.

Может, это и неправильно, но за эти дни он стал единственным другом, тем, кому можно доверять. А еще Макс — ниточка между мной и Гором, и я могла бы часами расспрашивать его о муже, если бы он не убегал так быстро.

— Да я… Неудобно, — замялся парень.

— Неудобно штаны надевать через голову, — ответила я. — Пошли, говорю.

Всё же послушал и пошёл следом за нами, и выпил чаю. Я накормила Зарему, отправила её в ванну с пеной, а потом, укутав в теплый халат, уложила ее в свою постель. Хочу снова, как в детстве, уснуть с ней рядом. Как же я рада, что этот ад с Самиром кончился, хотя моя малышка будет еще очень долго страдать. Дай бог ей сил это преодолеть…

Дни потекли своим чередом. Зарема почти оправилась от пребывания в СИЗО и шока, щёки ее порозовели, она перестала плакать во сне ночами. Я каждый день ждала мужа, но он всё никак не возвращался. Мы с сестрой ни в чем не нуждались. Дом комфортный, продукты постоянно привозил Макс, охранники возили нас к врачам проверять наших малышей. Мне не хватало только его.

Чтобы хоть немного восполнить эту потерю, я принимала душ с его гелем, а потом часами сидела в его кабинете. Прикасалась к его вещам, сидела за его столом, в его кресле, мечтая однажды вдохнуть этот запах снова с его шеи.

И этот вечер не стал исключением. После душа я снова пошла в его кабинет. Но сегодня всё пошло по другому сценарию. Едва открыла дверь, как желудок рухнул в пятки. Лицом к окну, ко мне спиной стоял высокий широкоплечий мужчина в темном пальто. Волосы черные как смоль, а плечи кажутся необъятными. Сердце на миг замерло, а потом пустилось вскачь. Гор. Мой Гор. Он вернулся.

Мужчина медленно обернулся. Тёмные глаза, которые снились мне все эти ночи, встретились с моими.

— Ясмин, — произнёс он со знакомой до боли хрипотцой.

Глава 64

— Гор… — вытянула я руки ему навстречу и двинулась к нему. Обняла, прижавшись щекой к его крепкому телу. — Ты жив. Жив…

Но вместо того, чтобы обнять меня в ответ, он напрягся, плотно сжал губы, так, что желваки заходили ходуном, и убрал от себя мои руки.

— Не прикасайся.

— Андрей, ты…

— А ты думала, я такой слепой дурак? Хоть и люблю тебя. — Тёмные глаза смотрели зло, почти с ненавистью. — Я не прощу тебя, Ясмин. Только не предательство.

Так и застыла на месте. Что? Какое предательство? Значит, он всё-таки решил, что я была с Самиром. И как теперь доказать, что мне никто не нужен, кроме него — ревнивого дурака?