Наследник Дракона (СИ)

Сейна устало зевнула, покачиваясь в седле гнедой кобылы. Эта безумная авантюра с каждым днём нравилась ей всё меньше и меньше. На что она вообще надеется? Фаил Акар, он же — Кеван Кон-Итьен, прекрасно знал о планах Мираны и лишь притворился, что поверил в её намерения попросить прощения у матери и отца. Он всё прекрасно знал, это читалось в его глаза. Приказала ли ему Мирана притвориться или же он сам так решил? Девушка не знала, за то понимала, что возможно, шагает в ловушку. Глупо было бы попасть в столь очевидную ловушку. Только вот Сейна намеривалась остановить Мирану. Не дать ей навредить её матери и сестре. Как? Она и сама не знала, но ждать больше не могла. Пусть эта говорливая богиня каждый раз доставала её до изнеможения, проникая в подкорки её сознания и узнавая самый сокровенные подробности, страхи и мечты, Сейна должна была предпринять хоть что-то.

Лошадь стучала о мощёный камень копытом и недовольно фыркала, реагируя на поведение наездницы.

Она устала. Устала очень сильно. Сил не было даже на слёзы. Девушка просто ехала, ведомая Фаилом Акаром и опьянённая голосом Феникса. Она чувствовала себя такой глупой дурой. Просто-напросто дурой, которая не распознала обмана и хитрости. Её бы хотелось вернуть всё назад. Хотелось бы сказать Айдану, как сильно она его любит, но Сейна упустила эту возможность. Упустила его, забыв про все обещания. «Пусть уже всё свершиться» думала Сейна, чувствуя, как слёзы в три ручья стекают по щекам.

***

— Я не паду пред безумием — твердил Айдан толи всему миру, толи сам себе, мчась во весь опор вперед, к склонам Аркинтора.

— Не уничтожу всё то, что должен защищать! — вопил он, разрывая полуночную тишину

Гора Аркинтор была совсем близко, но столь многие хотели заставить его плясать под свою дудку, сделать из него марионетку-мессию, он просто не знал, кому доверять и не понимал, чем он овладел!

Огонь, молнии, лютый холод, даже сама земля повиновалась ему, стоило ему разгневаться и подумать о стихиях природы. Кровь заводила его сны в столь стародавние времена, что Айдан мог увидеть Олрида Старого и его сыновей. Генри и Джейстена, прародителей всех СтоннКасселов! А свет? Он и был светом, если не вторым светилом. Энергия по его велению могла материализоваться во всё, что ему было угодно! Это власть и мощь не только Дракона, но и Царя Рассвета!

Но во снах он видел женщину. Ему вновь снилась пристань с темной водной гладью, скрипучими досками и густым туманом, в котором дракон за его спиной сжигал его дотла. Только сейчас он понял, кем была эта женщина, стоявшая на краю с белой пеленой. Нет, это не была его мать Ариана, и она не могла быть Ларой, он знал кто это. Знал, но не мог поверить своим глазам.

Юмкарана… Мать всего рода СтоннКасселов, начиная с Третей Эры, чья душа по легендам заточенная в сломанном клинке Нерана, Юмкаре, названом в её честь. Она была чуть ли не самой красивой женщиной, которую когда-либо видел Айдан. В довесок, она была его предком.

— Иди Айдан, иди к Чертогам Джерона… — медовым голосом она звала его к себе. Но каждый раз он убегал, убегал как трус от судьбы, и она плакала горькими слезами, когда дракон сжигал его дотла. Он не знал, что ему делать, не знал, чьи сотни тысяч голосов поселились в его голове, но память убитого им Бронегрыза могла помочь ему. Гора Аркинтор и её хозяин Рахварион, они могли ему помочь, и восстать из пепла, победив безумие… он на это надеялся.

В ночи, когда он пытался повелевать огнём, к языкам пламени его костра подлете мотылёк, опалив свои крылья. Почему-то Айдан подумал, что мотылёк летел и совершал то, что было предначертано. Где-то в лесу протяжно выли волки, ожидая, когда он пойдет в путь. Усмехнувшись, он заключил обгоревшего моталка в руки, и позволил свету с тёплой энергией окутать его и себя. Откуда Айдан знал заговоры на древнем наречии, он понятия не имел, но когда он выпустил мотылька из рук, тот полетел в ночи.

— Я не допущу Второго Года Пепла. — говорил он толи сам себе, толи всему миру.

Глава 3. Песня Красного Орла

— Старым я стал, песком стал. — шикнул Мивиль Оркалан, когда его гнедой гунтер споткнулся о камень. Плохая примета. Просто ужасная. Пусть этот «инцидент» остался позади и глаза старого воина созерцали красоту равнин и полей, сердце старика негодовало.

Нехорошая энергия, как будто тёмный резонанс исходил отовсюду. Наблюдая за тем, как ветерок гулял по равнинам близ горячих источников близ долины Лот’Хром, носивших название Огненный Брод, Мивиль приметил обильно количество птиц над своей головой. Коршуны выжидали, кружили, предвкушая битву. Южное небо было чистым и лишь вдали виднелись тяжёлые тучи, уходящие на север. Зима наконец-то уходила. Степная трава выглядывала из-под сугробов, тот тут, то там мелькали зверьки с белой шкуркой. Но главенствовал среди ранневесенней степи? Красный Орёл, певший свою песню, предвещая битву. Его так же звали Братом Битве и Вестником Резни. Очередной плохой знак, из-за которого Мивиль стиснул зубы.