Наследник Дракона (СИ)

Она проснулась в холодном поту. Совершенно одна. Бегло осмотрев себя, леди СтоннКассел устало выдохнула и накрыла лицо своими ладонями. Переборов желание громко зареветь, она встала с постели и взглянула в сторону окна. Лучи солнца должны были уже выйти из-за горизонта, а потому Ариана решила встать раньше всех, потому что возвращаться в сонное царство ей не хотелось абсолютно.

Выйдя в коридор, она велела стражнику позвать её служанку. Руна прибежала сей же момент.

— Госпожа, ты что-то совсем бледная? Что случилось? — девушка всегда робела сердцем за семью СтоннКасселов, а в особенность за Ариану, а потому её дрожавший голос чем-то задел Ариану и та подозвала её к себе.

— Позови Киру и Адриану, дорогая. Срочно -

— Это кошмар навеянный Тьмой, госпожа. Он создан, чтобы тебя сломать. Не стоит тебе на нём зацикливаться. Сколько всего за последние время произошло? Ты слишком сильно стала госпожа. Всё венки плетёшь… — Руна попыталась её успокоить, но Ариана нервно дергала себя за локон волос, точь-в-точь как Адриана, сидевшая рядом с матерью.

— Я конечно не провидица, но даже мне понятно, что такие сны, просто так навеяны, не бывают, Руна. — Кира скрестила руки на груди.

— Я как-то подслушала разговор Айдана и Корра…. — продолжила Кира

— Айдан рассказывал, что видел подобный сон ещё в детстве. Мол: «Либо ты, либо она, Наследник. –

— Я то же видела этот сон, когда слишком давно. Тьма гналась за мной и… и меня спас какой-то легионер. — подала робкий голос Адриана.

— И почему раньше не сказала?! — внезапно выпалила Ариана

— Потому что испугалась! — резко ответила дочь, резко выпалив слова.

— Угомонитесь! — в кой-то веки, Кира здесь выступала голосом разума.

— Так или иначе, придется нам помолчать об этом сне. Нам всем — она укоризненно глянула на Руну и так покорно закивала головой, пока Кира продолжила — никому здесь не хочется, чтобы её допрашивал маг или же императрица посчитала её сумасшедшей, так что стоит прислушаться к своему окружению. Если подобные сны мучают не только нас, надо бить тревогу, в ином случае, спишем всё на кровь СтоннКасселов. –

В ту ночь они решили не расходиться по своим покоям. Им до ужаса было страшно засыпать одним.

***

Ричард дрожал от страха. Лежа в своей постели, он не смел и двинутся. В коридоре кто-то был. Кто-то, до боли напоминавшей ему отца. Тень, с пробитой головой, зовущая его с собой. Тень, облачённая в императорские позолоченные доспехи, на которых запеклась кровь. Герб волка на наплечниках, чья оскалившаяся морда была залита кровью его отца. Ричард дрожал, словно с самого рождения болел трясучкой. Зубы стучали друг о друга, когда могильный холод мурашками пробегался по его телу.

Мальчик был уверен, что запер дверь. Он был в том точно уверен! Но когда скрип той самой двери начал бить пол его ушам, сердце юного наследника императорского трона забилось с болью и ушло в пятки. И он вновь учуял тот самый запах. Противное, мерзкое зловоние крови, слёз и кишок. Крови его отца. Ричард зажмурился и протараторил все возможные молитвы, который со старанием учил. В отличие от него, его брат Артур спал в своей комнате, и его храп доносился даже через стены дворца.

Ричарда нарекли в честь первого императора рода Кон-Итьенов. В честь Ричарда Чёрного Волка, которого красные легионы возвели на престол. В честь первого дворянина, который после СтоннКасселов посмел назвать себя Императором Кровогорья. Ричард не хотел бояться, старался взглянуть страху в глаза, но что-то внутри него заставляло вжимать шею в себя, в надежде, что всё пройдёт. Что-то изнутри говорило ему, что он не готов. Почему-то он подумал, что его великий предок думал так же, когда ему сказали, что он единственный, кто сможет стать императором после столетий междоусобных воин.

Дверь открылась, и мальчик затаил дыхание. Сжав кулаки до боли, он сел на кровать и обернулся. Ричард Кон-Итьен застыл, не в силах закричать. Его отец стоял перед ним. Страшный, изувеченный, почти иссушенный неведомой болезнью, он потянул к сыну свою руку, точнее, подобие руки, лишь кость скелета, облепленную странным туманом.

— Стерегись, дитя моё. Берегись, бойся Врат Балдарена! — его голос казался, был последними стараниями изорванной гортани и лёгких обращённых в прах выдавить из себя хотя бы подобие слов. Ричард не выдержал и закричал. Мальчик заметался по комнате, принялся бить в дверь кулаками, лишь бы вырваться из комнаты, а затем…

Затем он проснулся, весь в холодном поту и с теми же словами на устах:

— Берегись, бойся Врат Балдарена! —

Глава 12. Хребет Убийцы Сородичей

Сигурн невольно поёрзал, так как конечности порядком затекли и принялись ныть, моля хозяина о проведение каких либо действий. Легионер унял эти просьбы, когда из-за камней показались южане.