Наследник Дракона (СИ)

Было дело, вся Амхара прознала об интимных похождениях одного из близнецов. Пусть Терон родился всего лишь на семь минут раньше брата, он всегда считал себя старшим в этой паре, а значит, на него ложилось больше ответственности. Корра тогда только-только выгнали из академии, и горечь он утолял, согреваясь в объятьях куртизанок, прожигая все деньги, что даровали ему отец с матерью. Видя отчаяние в глазах брата, Терон взял всю вину на себя и прослыл на всю империю как самый распутный сын Великого Дома. С тех самых пор, братская дружба этих двоих стала самой крепкой. Стоит так же упомянуть, что крепость этих уз проверялось характерами братьев.

Всё поменялось, когда отец отправил их в качестве рядовых под Кулдар, в составе легиона Гарета. Терону естественно не нравилась легионерская дисциплина и жизнь, тем более ему не нравилось биться за свою жизнь, когда шансы не равны и перевешивают не в его пользу. Впрочем, всё обернулось прямо как в легендах. Он связал с себя с Рогом Алкирион, чьи ноты поют, придают силы и по идее должны призывать армии героев прошлого на битву, влюбился в эльфийку, отомстил за брата и сестру и, бился в отряде самого Наследника Нерана. О чём ещё можно было мечтать?

Всё поменялось, как только он связал себя с эти артефактом. Как только передал Аэйри перстень со своим родовым знаком, сказав её, что он её любит. Ему хотелось быть рядом с ней, ведь эта женщина как-то странно на него действовала. Чего греха таить, она его сумела приручить. Сладкая истома по ночам заставляла вспоминать Терона о темных кудрявых волосах эльфийки, о её абсолютно чёрных глазах и мягкой, золотой коже.

Терон, конечно, редко пользовался такой функцией сознания как — раздумье, но всё-таки…

В Дейн-Педе близнецов не любили, а потому пройдясь по предмостному рынку и потратив пару-тройку монет, Мейстланды приобрели бардовские шляпы с перьями, чтобы скрыть своим лица. Так же, чтобы не привлекать ненужное внимание своими богатыми камзолами, прикрыв плечи новоприобретёнными широко расшитыми плащами алого цвета.

Когда же Айдан вернулся из капитанских бараков, Терон и Корр ехидно улыбнулись, ведь друг их не узнал. В вкратце обрисовав ситуацию, он закончил.

— Значит так, никому не говорить, что я — СтоннКассел. По привычке назвался Анкитом, слухи досюда не так быстро доходят. — Айдан поджал губы, когда близнецы в один голос отчеканили

— Есть сержант Анкит! Рядовые Прейды к заданию императрицы готовы! — в голове парня пронеслись слова, еле слышные, но всё же он успел произнести их вслух:

— Свободные, непреклонные, и не сдающиеся! Верные знаменосцы Мейстландов. — оба лорда Сокола диву дались, и Айдан, самодовольно улыбаясь, пихнул обоих в бока, направляясь к таверне «Вольный Мельник», своих лошадей они оставили на Дориана, который заплатил за место в конюшне около мельницы, которая, как и мельница, была частью одной большой таверны. Рыжего гнома можно было спутать только с другим рыжим гномом, а потому ватага весело вошла в таверну. Айдану хотелось видеть реакцию Терона на одну особу, если такая была в питейном заведении прямо сейчас.

Один из завсегдатаев неотёсанных пьянчуг вывалился из двери длинного домика, и растолкал ватагу, в пьяном бреду браня их, на чем свет стоит.

— Куда прёшь, молодняк! Не видишь, Я иду!? Ух, что-то кулаки че… — но, когда мифрильные пластины айднонового доспеха сверкнули на солнце, и лазурные искры адаматитового клинка воронились из поясных ножен, из-за того, что пьяница возмущённо махал руками, задирая плащи друзей ватаги, мужик спешно поклонился, виновато опуская голову

— Прощу простить м-м-меня, м-м-м-милостивый лорд… перебрал я… попутали демоны хмельные душу мою… — и в тот же момент он дал дёру в толпу. Терон и Корр игриво поклонились другу, открывая перед ним двери

— Милостивый лорд — в «почтительном» тоне сказали они. Айдан помотал головой, от того, что его называют лордом, холодные пот проходится водопадом по его спине.

***

Таверна оказалось битком набита самыми разношёрстными гостями. От тёмного люда в капюшонах, до простых работяг и жителей предместья. Стойка, где хозяйничали трактирщик и, по всей видимости, его жена. Что-то во внешности девчонок и парней, что разносили еду и выпивку, безоговорочно подсказывало, что данным заведением владеет целая семья, человек в шесть-семь, если конечно не считать совсем маленьких ребят.

Сама же стойка находилась в центральной части и за ней виднелась дверь на кухню и мельницу, камин приятно потрескивал, в воздухе витал аромат жаренного мяса и хмеля, отчего вся ватага принялась глотать слюню. Терон как-то в дороге попытался пожарить пойманного кабанчика и спалил его во Вратах Харды… как его потом бранили…

Довольно длинный дом имел свой погреб с винами и второй этаж со спальными местами, присутствовали, и вышибалы с дубинами, по обе части дома. В левой, где полок возвышался на две ступеньки, и помещение сужалось вокруг открытого очага, расположились по большей части приезжие с большой дороги. По углам, у стенок, устало, на скамьях, расположились люди, которые уже отобедали.