Наследник древней силы #1 - Сын слуги

— Мне тоже показалось странны. Думаешь, врёт?

— Ну да.

— Да по фиг. Мы с ним всё равно решили встречаться. Вот так вот! Завидуй молча.

— Так дед тебя по этому поводу вызывал?

— Да, типа того. По-моему за мной кто-то наблюдает.

— Не обязательно. Твой внешний вид и так красноречиво говорит о твоих похождениях.

— Говорю: завидуй молча, — Вероника насмешливо улыбнулась.

— Было бы чему.

— Не, ну ты можешь и дальше в девах ходить, — подколола Вероника. — Мне-то что?

Ольга закатила глаза и поморщилась:

— О Господи, Ника, иди уже, куда шла. Отвлекаешь только.

— А вот и не уйду. Буду тут сидеть.

— Ну сиди. Только не трынди, ради Бога. Я и так устала сегодня.

В комнате повисло молчание, нарушаемое шуршанием клавишной панели.

* * *

На следующий день состоялись ещё одни похороны. На этот раз хоронили отца. Было всё то же самое: храм, кладбище, застолье, только масштаб поменьше. Присутствовали в основном, родственники и несколько друзей. Ну и Геннадий Михайлович приехал, произнёс речь.

Хоронили в закрытом гробу, отца я даже не увидел напоследок. Гроб опустили в землю, могильщики закидали землёй, а мы стояли рядом и смотрели.

Мать сдерживалась, не желая при всех показывать эмоции, но вид у неё был убитый. А Ира даже всплакнула, когда гроб опускали. Она сжимала в руках платок, то и дело вытирая скатывающиеся по щекам слезинки.

Мне тоже было грустно. Мы с отцом виделись редко и знали друг друга не так хорошо, как хотелось бы. Служба отнимала у него всё время. Я вспоминал разные светлые моменты, связанные с ним, вспоминал прощание перед армией. Отец был печален. Наверное, он уже тогда знал, что меня отправят на фронт, но не мог сообщить мне этого.

— Мы накажем убийц, — тихо сказал я стоящей рядом сестре. — Я сделаю всё возможное.

— Никто не знает, кто его убил, — ответила Ира. — Наверное, убийцы очень влиятельные, — она снова промокнула глаза, останавливая катящиеся слёзы.

Она была права. Враг силён (если это действительно Голицыны). Вот только они, кажется, слишком многим родам дорогу перешли, а значит, их прижмут, и если я смогу посодействовать этому, сделаю всё, что от меня зависит.

После похорон поехали в ресторан на поминки и, посидев всего пару часов, разъехались. На этом прощание закончилось. Мёртвые лежали в земле, живые продолжали жить, словно ничего и не случилось.

В усадьбу вернулись к вечеру, но я подумал, что ещё успею отвезти Иру домой. После субботней драки я немного опасался ехать в город, но никого другого просить не хотелось. Это вызвало бы вопросы, пришлось бы что-нибудь придумывать правдоподобное. Так что на фиг, легче сделать всё самому.

Позвонил Геннадию Михайловичу, сообщил о своём намерении, тот дал согласие. Про вчерашний инцидент он даже не заикнулся. Возможно, Лёха ещё не успел настучать, а может быть, разнос меня ждал позже.

Машина тоже нашлась. У отца имелся небольшой синий седан иранского фирмы «Сэтарэ». Модель старая с жидкокристаллическими дисплеями на приборной панели, но двигатель на преобразователе. Причём преобразователь стоял сибирский, довольно качественный, работал уже года три. Сейчас такие днём с огнём не сыщешь, только если с рук покупать.

Мама была не против того, что я теперь воспользуюсь отцовской машиной. У неё имелось собственное авто, у брата — тоже. Так что седан я с чистой совестью застолбил за собой.

Сестра собрала немногочисленные вещи, которые привезла с собой, я закинул её сумку в багажник, и мы поехали. Управлять машиной было несколько непривычно: со времён автошколы я ни разу за руль не садился.

Некоторое время ехали молча, я крутил баранку, сосредоточившись на дороге, Ира сидела на заднем сиденье задумчивая и грустная.

— Ты говорил, что отомстишь убийцам, — сказала, наконец, Ира, когда мы выехали на трассу. — Ты уже знаешь, кто это сделал?

— Есть некоторые предположения, — ответил я.

— Многие считают, будто Эдуарда Вострякова убили Голицыны — московский род. Он якобы им не захотел продавать какой-то завод.

— И откуда ты слышала такое?

— Вчера дружинники за столом рассказывали. Поэтому поместье так хорошо охраняется. Николай Эдуардович думает, что на нас нападут.

— Это вряд ли. Они не такие дураки, чтобы нападать на поместье. Если кого-то захотят убить, поступят, как с Эдуардом. Никогда громкие убийства не совершаются так, в открытую. Поэтому опасаться нечего. Тем более, теперь ты будешь жить в квартире.

— Мне будет скучно, — пожаловалась сестра. — Раньше я ездила к маме каждые выходные, а теперь я даже не хочу сюда ехать.

— Из-за Алексея?

— Угу.

— Всё образуется, — пробормотал я себе под нос, не слишком уверенный в своих словах.

— Только ты, пожалуйста, не лезь ни в какие передряги, — сказала Ира и после секундой паузы добавила. — Я боялась, что ты не вернёшься из армии. Не хочу бояться опять.

— Да нормально всё будет, — ответил я.

Мы затормозили на светофоре в пригородном посёлке. Пока ждали, я смотрел в зеркало заднего вида на Иру. Она задумчиво глядела в окно, а я был не в силах отвести взгляд от её милого личика со слегка вздёрнутым носиком.