Наследник древней силы #1 - Сын слуги

Разумеется, моя приёмная родня уже знала, что теперь я — князь Востряков, и казалось даже, что мама и брат немного дистанцировались от меня.

— Я верила, что тебя вернут в семью, — произнесла мама. — Всегда верила. Так и случилось.

— Даже когда меня отправили в солдаты? — поинтересовался я с долей скепсиса.

— Даже тогда. Почему-то казалось, что Эдуард Михайлович опомнится.

— Если бы не открывшиеся каналы, не опомнился бы.

— Пути Господни неисповедимы, — мама поставила на стол чашку с остатками чая. — У Него всегда есть план.

— Или это — всего лишь стечение обстоятельств, — предположил я.

— Не говори так, — улыбнулась мама, — ничего не бывает просто так. Господь ведёт каждого.

— Мам, ты знаешь, сколько я видел парней, которые погибли просто так? И давай не будем об этом.

Я на автомате называл её мамой — так было привычнее.

— Ладно, как скажешь, — покорно согласилась она.

— Какая разница, как я скажу? Не в этом суть.

— Главное, что ты теперь — князь Востряков. Я очень рада этому. Я горжусь, что мне довелось тебя воспитывать.

— Вы для меня всегда останетесь семьёй, — заверил я. — Востряковы избавились от меня, как только узнали о моей ущербности.

— Ну что ты говоришь? — мама укоризненно посмотрела на меня. — Если у отпрыска отсутствуют открытые каналы, его исключают из рода — таков обычай, ты же знаешь это.

— Да плевать. Факт остаётся фактом. Я им нужен только потому, что у меня появилась сила. Вот и всё. А вы с отцом, ты, Костя, Люда меня растили, заботились, как о своём ребёнке, и я вам благодарен за это.

— Да ладно, я и понятия не имел, кто мой младший брат, — усмехнулся Костя.

Он уже не злился на меня. Или делал вид, что не злился.

— Ты ещё злишься? — спросил я. — Считаешь, что я виноват в том, что произошло с Ирой?

Костя поджал губы, думая, что ответить.

— Я тебе всё сказал, что считаю, — произнёс он.

— Возможно, ты прав… в некоторой степени. Но ты не видишь ситуацию в целом.

— Ей сейчас очень плохо, — сказал Костя. — Я звонил вчера. Ира тяжело переживает случившееся.

— Я знаю. И мне тоже больно от этого. Я о ней позабочусь, обещаю.

Костя пожал плечами:

— Мы все заботимся в меру сил.

Я решил открыть намерение, которое созрело у меня после вчерашнего разговора с Николаем. Я думал об этом весь вечер и всё утро, взвешивал «за» и «против», стараясь понять, на какие подводные камни могу нарваться. И, наконец, решился.

— Что скажете, если я возьму Иру в качестве второй жены? — спросил я.

Мама и брат с удивлением посмотрели на меня.

— А мы-то что? — равнодушно произнёс Костя. — У Николая Эдуардовича спрашивай. Теперь он — глава семейства.

— Это было бы чудесно, — расплылась в улыбке мама. — Уверена, лучшей судьбы для Ирочки невозможно и представить. А для нас — честь большая.

— Она уже знает, кто я? — спросил я.

— Нет, мы и сами только вчера узнали.

— Хорошо. Я сам скажу, ладно? На днях заеду, и мы с ней поговорим. Хочу, чтобы она узнала всё от меня лично.

— Да-да, разумеется, — закивала мама. — Но ты уверен, что хочешь этого? Если ты чувствуешь вину за то, что произошло…

— Не из-за этого, — оборвал я её. — Я просто хорошо знаю Иру, и хочу, чтобы она и впредь была рядом. Когда она отучится, станет специалистом в важной по нынешним временам сфере и будет мне помогать, а я о ней буду заботиться. Мне нужен под боком надёжный человек, которому можно доверять, особенно в моём случае. Представляю, сколько вокруг будет вращаться людей, которым нужны только моя сила или деньги, и которые попытаются меня обобрать при первом удобном случае. Ира не такая. Но если она откажется, принуждать, разумеется, не стану. Она — свободный человек, и если найдёт кого-то ещё, я приму её выбор.

— Ты только не волнуйся, — сказала мама. — Мы с ней поговорим и…

— Не-не! Ни в коем случае. Понятно? Даже не думай. Сама пусть решает.

На том и сошлись. Я тоже был рад тому, что моя прежняя родня не воспротивилась. Впрочем, как бы мне они теперь возразили?

В понедельник после тренировок я перебрался в особняк. Мне подготовили блок в восточном крыле, где находились комнаты Николая и его супруги. Мебели тут было по минимуму, но зато в моём распоряжении оказалась спальня с совмещённым санузлом и ещё одна совмещённая комната — видимо, кабинет, только без стола.

Вечером состоялся званый ужин. Я едва отошёл от воскресного мероприятия, а теперь снова предстояло оказаться в кругу знатных господ. Правда, на этот круг был значительно уже, что не могло не радовать.

Стол нам накрыли в малой столовой — уютной комнатушке на первом этаже, стены которой были отделаны деревом. Я, Николай и пятеро гостей расселись за круглым столом. Слуга приносил еду и разливал вино по бокалам.

Гостей мы с Николаем встречали лично. Николай представлял меня всем, как Артёма Вострякова. Бояре здоровались, как полагается, вежливо, об инциденте никто не вспоминал.

Первыми подъехали Мяснов и Кусков. Оба боярина были дородными людьми преклонного возраста. Мяснов обладал широкой светлой бородой и кучерявыми волосами, Кусков имел пышные бакенбарды и усы, а на голове его блестела лысина.