Наследник двух империй (СИ)

Мама открыла портал домой. Дворец сменился родовым поместьем, а наступающая жара — спасительной прохладой и влажностью. И как только вихри вокруг нас стихли, воронка портала закрылась, навстречу нам из дома выбежал счастливый отец. Он быстро слетел со ступенек и в три больших шага преодолел разделяющие нас расстояния, схватил маму за талию, закинул к себе на плече и, напевая себе под нос, пошёл к дому.

— Узнал, да?! — со всей силы шлепнула мама папу по попе. Я потрясенно смотрела им вслед. Я видела папу разным: злым, раздраженным, яростным, добрым, влюблённым, но таким счастливым? Никогда!

Родители скрылись за дверью в дом, и уже оттуда я услышала глухое:

— Ирвинг! Это ничего не меняет, понял?!

Послышался звон бьющегося стекла, похоже, вазу возле входа грохнули, а затем упала и что-то тяжелое — это, наверное, тумбочка на которой ваза стояла. Ну и под конец дрогнули стекла, но не разбились, слегка так задребезжали…

— Астер! — разъяренная мама открыла дверь, отца в дверном проеме видно не было, да и я лезть в их разборки на этот раз не собиралась.

— Да мамочка? — спросила у неё, чувствуя себя пятилетним дитём, а не двадцатилетней детиной.

— В дом, у нас полно дел!

И она осталось стоять возле двери, придерживая её для меня. Не знаю, какие дела у нас были, но решила не спорить и поддаться этому чувству из детства, и быстро побежала в дом.

Ганс, вооружённый совком и веником, методично сметал остатки вазы, сломанная тумбочка лежала кучкой дров, а папа сидел на третьей ступеньки лестницы, прижимая компресс изо льда ко лбу.

— Бьет, значит, любит, — сказал папа, когда я проходила мимо него. Я бы поспорила с данным утверждением, к тому же, мама удостоила папу такого презрительного взгляда… Я бы на папином месте чувствовала себя полным ничтожеством.

— Зачем ты так с ним? — спросила маму, когда мы поднялись на второй этаж в её комнату.

— Единственная причина, по которой я вышла замуж за Ирвинга — это ты, — сказала мама, доставая из комода различные баночки и скляночки. Она стояла ко мне спиной, и я не видела её лица, но атмосфера в комнате становилась предгрозовой.

— Мам? — тихо позвала её, когда она задвинула ящик обратно и застыла на некоторое время. Она обернулась. Юбка зацепилась за ручку.

— Что у тебя с наследным принцем? — спросила строго, словно это был вопрос жизни и смерти.

— Ничего, — испуганно ответила ей. Мама не поверила, прошла к столику возле окна, села в кресло.

— Имоджин не стала бы просто так вызывать тебя к себе, поэтому спрошу ещё раз: что у тебя с наследный принцем?

Я некоторое время переминалась с ноги на ногу возле дверей, а затем прошла внутрь комнаты и села напротив мамы. В конце концов, кому как не к маме мне идти за любовными советами.

— Я не знаю, — сказала ей. — Он мне нравится…

— Но?

— Но я не уверена, что это именно то, чего я хочу. Я имею в виду отношения.

Мама понимающе улыбнулась, касаясь рукой подбородка.

— У леди Веркинд есть ещё рычаги давления?

— Нет, больше нет, — ответила мама, о чем-то думая.

Мы так и просидели несколько минут в полной тишине, я ждала от неё какого-то совета.

— Принц — хорошая партия, — наконец сказала она.

— А отец?

Она поджала губы, и стало ясно, что на эту тему мама говорить не хочет. И тогда я задала последний волнующий меня вопрос:

— А лорд Нисел? Его ты любишь?

У мамы заблестели глаза.

— Люблю, — сказала она. — Очень люблю, но ты для меня важнее.

XXI

Открытие нового городского парка проходило шумно и пышно. Отец сиял как новая монетка, представляю городу своё творение. И посмотреть было на что. На месте, где еще неделю назад стояли дома, сейчас росли деревья. И это были не какие — то там тощие саженцы. Та же история была и с цветами. Многочисленные клубы с разными сортами астр, которые изредка сменялись зелеными кустами. Папа постарался на славу. Ему же выпала и честь открывать мероприятие.

Я стояла вместе с мамой в стороне от толпы, папа толкал речь, чуть ли не перечисляя все виды и сорта растений. Народ слушал его, прикрывая зевки. Я нет — нет да и натыкалась взглядом то на гвардейца, то на городского стражника, которые курсировали по парку. Ни Тео, ни Айна, ни Ирнеста я в толпе не видела, и это же заставляло постоянно оглядывать толпу.

Папа, наконец, закончил с речью, небольшой оркестр заиграл торжественную музыку, и министр сельского хозяйства не менее торжественно перерезал красную ленточку, что была натянута перед входом в парк. Народ хлынул внутрь.

— Идём? — спросила мама и дернула меня за руку.

— Идём.

Первые полчаса народ прогуливался по парку, а чуть позже все стали собираться на центральной площадке, где тоже был окрест, стол с закусками и официанты с наполненными бокалами. Я успела заменить леди Веркинд в черном платье, которая любезно болтала с Бернадет. Причем две принцессы стояли напротив друг друга и у каждой за спиной были фрейлины, словно два полководца со своими армиями.

— Ты не подойдешь? — спросила я у мамы.

— После сегодняшнего ультиматума? Нет!