Наследник фараона

Первым делом он обнял меня и прослезился, радуясь нашей встрече. Я ощутил его огромный вес, когда он положил свои широкие руки на мои плечи, а сиденье, которое Мути принесла для него, разлетелось под ним на куски. Подвернув полы своей одежды, он уселся прямо на землю. Он сообщил мне, что война в Сирии близится к концу и что Хоремхеб сейчас осаждает Кадеш. Он хвалился, что весьма удачно вел свои дела в Сирии, и рассказал мне, что купил старый дворец в богатом квартале и нанял сотни рабочих восстанавливать его, дабы он соответствовал его положению.

Он сказал мне:

— Я слышал о тебе дурное в Фивах, мой господин Синухе. Говорят, что ты подстрекал людей против Хоремхеба и что судьи и другие знатные люди разгневаны на тебя, ибо ты обвинял их во многих беззакониях. Я советую тебе быть осторожнее. Может быть, они и не посмеют вынести тебе приговор, ибо ты в милости у Хоремхеба, но они могут прийти однажды темной ночью, убить тебя и сжечь твой дом, если ты не перестанешь вести эти разговоры и подстрекать бедных против богатых. Скажи мне, что случилось с тобой и отчего такие вредные мысли завелись в твоей голове, ибо я мог бы помочь тебе, как добрый слуга должен помогать своему господину.

Я опустил голову и стал рассказывать ему обо всем, что я думал и делал. Он слушал меня, качая головой до тех пор, пока его толстые щеки не задрожали.

Когда я кончил, он сказал:

— Я знаю, что ты безумный, одинокий человек, мой господин Синухе, но я думал, что твое безумие может пройти с годами. Но кажется мне, что оно только усилилось, хотя ты своими собственными глазами видел, что совершалось во имя Атона. Мне кажется, что эти причуды появились у тебя от праздности. Лучше бы ты снова вернулся к своим занятиям, ибо, излечивая одного больного, ты приносишь гораздо больше пользы, чем все твои разговоры, которые только вредят и тебе, и тем, кого ты сбиваешь с пути. А если у тебя нет желания продолжать заниматься своим делом, ты всегда можешь проводить время за каким-нибудь полезным занятием, как и другие богатые люди. Ты мог бы собирать драгоценности и другие штучки, изготовленные во времена пирамид. По правде говоря, Синухе, есть много способов времяпровождения, которые могут отвлечь тебя от этих пустых выдумок. Женщины и вино — отнюдь не самое плохое средство для этого. Ради Амона, играй в кости, трать свое золото на женщин, напивайся до бесчувствия, делай что угодно! Но только не доводи себя до гибели пустой болтовней, потому что я нежно люблю тебя, мой господин Синухе, и хочу, чтобы тебя не коснулась никакая беда.

Он говорил также:

— Нет совершенства в этом мире. Корочка булки всегда подгорает, у всякого плода свои червяки, а когда выпьешь, то утром проснешься в похмелье. Вот потому и нет совершенной справедливости; даже добрые дела имеют дурные последствия, и самые лучшие побуждения могут привести к смерти и поражению, как ты мог убедиться на примере Эхнатона. Взгляни на меня, мой господин Синухе! Я доволен своей скромной долей и становлюсь все тучнее, пребывая в согласии с богами и людьми. Судьи фараона склоняются передо мной, и люди благословляют мое имя, тогда как даже собаки гадят на твои одежды. Принимай жизнь спокойно, не твоя вина, что мир таков, каков он есть, ибо гак было и так будет всегда.

Я видел его тучность и его богатство и сильно завидовал спокойствию его духа, но я ответил:

— Будь по-твоему, Капта, я вернусь к своему ремеслу. Скажи мне, помнят ли все еще имя Атона и проклинают ли его? Ведь ты упоминал его имя, хоть это и запрещено.

Капта отвечал:

— Воистину имя Атона было забыто, как только были стерты с лица земли обелиски Эхнатона. И все же мне встречались художники, рисовавшие в манере Атона, и есть люди, рассказывающие опасные истории; то там, то сям на песке или на стенах отхожего места можно увидеть крест Атона, так что, может быть, Атон еще не совсем мертв.

— Будь по-твоему, я займусь своим ремеслом, а для отдыха начну что-нибудь собирать, как ты посоветовал мне. А так как я не хочу никому подражать, я стану собирать тех, кто все еще помнит Атона.

Но Капта вообразил, что я шучу, ибо он не хуже меня знал, как много зла принес Атон Египту и мне самому. После этого мы мирно беседовали о многом. Мути принесла вина, и мы пили вместе до тех пор, пока не пришли рабы и не помогли ему встать, потому что из-за своего веса он с трудом поднимался на ноги.

Он покинул меня, но на следующий день прислал мне щедрые подарки, которые обеспечили мне такие удобства и такое изобилие, что нечего больше было и добавить к моему счастью, если бы я только мог быть счастлив.

6