Наследник Гиппократа

За время короткого отдыха Никита по работе соскучиться не успел. До клиники недалеко, быстро пешком добрался. В кабинете у главного консилиум. Заведующий хирургическим отделением, врач ультразвуковой диагностики Костылёв. Никита поздоровался, в кресло сел. Артём Витальевич попросил.

– Посмотри пациента из третьей палаты, он там один. Потом поделишься мнением.

Никита переоделся в ординаторской. Не идти же к пациенту в повседневной одежде? Пациент – молодой парень, на лице страдальческое выражение. Никита опрос начал, в медицине это называется сбор анамнеза – жизни, болезни. Заболел внезапно, вчера, как это часто бывает у молодых. Анамнез не отягощён. Начал осмотр. Живот напряжён и почти во всех отделах болезнен. Симптом Щёткина – Блюмберга положительный, похоже – перитонит начинается, как осложнение основного заболевания. А с этим загвоздка. Живот напряжён, как доска, парень прощупать толком не даёт. Для воспаления аппендикса локализация боли высоковата. Надо смотреть результаты обследования. Вполне может быть атипичное течение болезни. Если бы у каждого пациента болезнь протекала стандартно, как по учебнику, работать было бы легко и просто. Смазать картину могут сопутствующие заболевания, особенно у пациентов в возрасте, тот же сахарный диабет. И потому опыт врача зачастую помогает избежать ошибок, увы – не всегда. Но Никита и любил свою специальность за то, что непредсказуемой была, каждый второй пациент – загадка. В общем – не соскучишься. Плохо, что нет времени понаблюдать, время работает против пациента.

Спустился на первый этаж, в кабинет главного.

– Мне бы хотелось посмотреть обследования. Не скрою – чёткого диагноза у меня пока нет.

Завотделением протянул куцую историю стационарного больного. В девятнадцатом веке её называли «Скорбный лист». Занятное название, точное. Боль всегда скорбь, тягота для болящего и семьи. Никита просмотрел анализы, результаты УЗИ. В крови лейкоцитоз до двадцати тысяч, СОЭ – 37, а на УЗИ отклонений нет. Амилаза – диастаза – глюкоза крови в норме.

– Что думаешь, Никита Алексеевич? – спросил Олег Фролович.

– Катастрофа в брюхе, резать надо. Боли в правом подреберье. Как бы не перфорация язвы.

При подозрении на такую патологию делать гастродуоденоскопию, в простонародье «лампочку», нельзя. При поддутии воздухом, чтобы расправить складки, ситуацию можно осложнить.

– Эндоскопия? – осторожно высказался Артём Витальевич.

Метод хороший, современный, Никита им овладел достаточно уверенно. Однако у каждого метода есть свои достоинства и недостатки. Никита официально ещё в отпуске, с него взятки гладки. Юридически это имеет значение. Но его позвали не для количества.

– Полостную делать надо, ревизию. Полагаю – нас могут ждать сюрпризы, – рубанул Никита.

– Возьмёшься? – это уже завотделением.

– Готовьте бригаду, я мыться пошёл, – поднялся с кресла Никита.

– Я приказ пишу – отозвать из отпуска с сегодняшнего дня, – кинул вдогонку Артём Витальевич.

Оно понятно, для прокуратуры, случись печальный исход. Страхуется главврач. А кто Никиту подстрахует?

Пока руки обрабатывал, операционное бельё надевал, пациента уже в операционную привезли, вводный наркоз дали. Рядом с Никитой Олег Фролович мыться стал. На таких операциях всегда хорошо вдвоём – подсказать, помочь сосуд перевязать, да мало ли? Никита выдохнул. Боишься – не делай, делаешь – не бойся. Никита всегда руководствовался этой старой пословицей.

– Можно, – кивнул анестезиолог.

Значит, пациент уже в глубокий наркоз введён, показатели гемодинамики в норме. Первый разрез, скальпель в таз на полу, поверхностные сосуды перевязали. Мышцы привычно рассекли, брюшину. В брюшной полости транссудат, воспалительная жидкость.

– Отсос!

Откачали жидкость, принялись за ревизию, а это что такое? Червеобразный отросток, аппендикс – необычайно длинный, идёт вверх, в сторону печени. Набух, вишнёвого оттенка, с серозно-гнойным налётом фибрина. Осторожно, почти не дыша, вытянул. Никита такого раньше не видел. Впрочем, у Олега Фроловича тоже глаза по пятаку от удивления. Отсекли, кисетным швом прошили. Никита ещё раз все органы осмотрел, промыл брюшную полость. Поставили дренаж, ушили рану, наложили повязку.

Парень перенёс операцию неплохо, молодой, сил много. Анестезиолог по ходу операции ни разу хирургов не останавливал, артериальное давление держалось на приличном уровне.