Наследник Ярости

Она была довольно молода, но ужасно некрасива. И глядела на Ярушку так, будто собиралась съесть. Девушке стало не по себе, и она попятилась назад, гадая, как скоро сумеет добежать до коня. Ведьма заметила страх в её глазах и усмехнулась.

– Тебе нечего бояться, дитя. Жену владыки никто не тронет.

– Вы знаете, кто я?

– Ещё бы! Вся долина знает. Тут больше нет людей.

– Понятно.

– Ты в порядке? – спросила ведьма – лицо у тебя белое, как молоко.

– Да, мне уже полегчало, – ответила Ярушка, – спасибо за заботу.

– Обращайся, если что. Может, помогу советом.

– Я вас совсем не знаю, – сказала Ярушка, – с чего вдруг вам мне помогать?

– Не знаешь, говоришь?

Ведьма прошлась перед девушкой, важно уперев ладони в пояс. С лица не сходила странная улыбка.

– А стоило бы знать. Хотя это не так уж важно.

– Если вы хотите что-то сказать, то говорите.

– Меня зовут Топчанка.

– Очень приятно, – сказала Ярушка.

– Значит, ты обо мне не слышала? – догадалась ведьма.

– А должна?

– Ну, это как сказать. Мы с твоим мужем давно друг друга знаем.

– Полагаю, Ирвальд знает в этой долине всех, – холодно сказала Ярушка.

– Не скажи, – ведьма широко улыбнулась, обнажая кривые зубы, – у князя особые вкусы, если хочешь, могу кое-что показать.

– Зачем? – спросила Ярушка, глядя на Топчанку с удивлением.

– Ближайшие лет двадцать тебе пригодится. Хотя, как знаешь. Дорога сюда открыта – и тебе, и ему.

– Чего вы от меня хотите? – Ярушка отчаянно закусила губу, пытаясь не заплакать.

– Ну что ты расстраиваешься, – Топчанка протянула руку и потрогала корявыми пальцами подбородок княгини, – такая нежная кожа. Жаль, что твоя красота скоротечна.

– Я больше не стану вас слушать, – Ярушка убрала от лица руку ведьмы, но та не спешила её отпускать.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать.

– Совсем младенец! Я всё гадаю, что Ирвальд с тобой делает? Ведь ты ещё пуста.

– Это как?

– Я не вижу ребёнка, – ведьма указала на её живот, – ты не понесла.

– Это не ваше дело! – возмутилась Ярушка, прикрывая ладонями место, на которое ведьма указала пальцем.

– Я вижу, ты не понимаешь, на что нужна князю, дитя.

– А то вы знаете!

– Конечно! – усмехнулась Топчанка, – мы с князем поладили задолго до твоего рождения. И даже до рождения твоих родителей. И будем ладить ещё очень долго, после того, как тебя не станет. Поэтому тебе лучше меня послушать. Я не желаю зла.

– Какие безумные речи, – прошептала Ярушка дрожащими губами. Почему она застыла на месте? Почему не бежит со всех ног, чтобы не слышать эту женщину. Но ноги будто приросли к земле.

– Ирвальд не хотел брать в жёны ведьму, а ты достаточно хороша, чтобы выносить его сыновей.

– Чего вы от меня хотите? – вновь спросила девушка.

– Я просто любуюсь.

– А ну пошла к дьяволу, ведьма!

Сквозь кусты пробирался взбешённый понурыш. Глаза его сверкали злобой.

– Это ты мне говоришь, хмырь? – спросила ведьма, и волосы на её голове зашевелились.

– Тебе, рыжая тварь! Отпусти княгиню, не то я всё расскажу владыке.

– Напугал, – рассмеялась Топчанка и сладко потянулась, – Ирвальд никогда меня не тронет.

– Хочешь проверить? – предложил Миклош.

– Могла бы, – Топчанка многозначительно улыбнулась, – но не стану тратить своё драгоценное время. Проваливайте.

Ведьма взмахнула рукавом и исчезла. Ярушка почувствовала, что, наконец, может сдвинуться с места, и бросилась вон из леса. Миклош едва поспевал следом.

– Что она тебе наговорила? – спросил он, когда они уже сидели верхом на коне.

– Ничего, – сквозь зубы процедила Ярушка.

– Она глупая ревнивая баба, – сказал Миклош, – не стоит обращать внимания.

– Значит, у неё есть право ревновать? Отвечай! – велела она.

– Только князь может решать, есть ли у неё это право.

– Стало быть, это она – моя соперница?

– Не чуди, посмотри на себя, и на неё. То даже не лопух. Так, молочай у дороги.

– Сколько лет хозяину? – вдруг спросила Ярушка.

– Не знаю, – солгал Миклош, пряча взгляд.

– Я могу спросить Зельду.

– Она не скажет.

– Я буду спрашивать каждого.

– Сто тридцать семь, – зажмурившись, выдохнул коротышка, – но если владыка узнает, что это я тебе сказал, считай, я до конца жизни не стану с тобой разговаривать.

Ярушка замолчала и больше не задавала вопросов. Весь остаток пути прошёл в тишине, прерываемой разве что топотом копыт. Миклош с тревогой смотрел, как по щекам девушки катятся слёзы, а губы стали белыми как полотно. Ближе к замку она успокоилась и перестала плакать. Но лицо её было отстранённым, даже немного чужим. Глаза Ярушки больше не сверкали, а походили два на едва тлеющих уголька.

В замке царила суета. Во всех окнах горел свет, слышались голоса. Во дворе они заметили Юрея, привязанного к стойлу. Ядокрыл поглощал еду, насыпанную в огромную кадку, а завидев знакомые лица, приветливо крикнул.

– Хозяин вернулся, – радостно воскликнул Себрий.

Ярушка даже не шелохнулась. Она молча выбралась из седла, отказавшись от помощи конюшего, и неторопливо вошла в замок.

Миклош понуро семенил следом, чувствуя, что вот-вот и грянет буря. Однако Ярушка сумела удержать себя в руках.

– Добрый вечер, князь! – поприветствовала она мужа, с трудом выдавив на лице холодную улыбку.