Наследник императора

— Это я, Домиций… — отозвался гость голосом повелительным и ласковым — то есть не сулящим ничего хорошего.

— Какой еще Домиций? — переспросил раб.

Он ошибся, глупый. Вместо того чтобы спрашивать, надо было кричать, вопить во всю глотку, поднимать тревогу, звать других караульных, будить всю фамилию. А он, завороженный повелительно-наглым голосом, задал ненужный вопрос.

В следующий миг тень от стены метнулась вперед и очутилась рядом. Караульщик вскинул руку с палкой — палка как раз на этот непредвиденный случай — но деревяшка так и застыла в воздухе, потому что хищное стальное жало скользнуло под ребра охраннику.

— Вот такой, — ответил Домиций, подхватывая обмякшее тело и опуская его возле базиса статуи. — Побудь здесь, приятель. Поспи, — добавил ласково.

Затем он повернулся и неслышно направился к двери, нагнулся, просовывая острый штырь в замочную скважину. В тот же момент дверь рванули изнутри. Удар ногой, метящий в лицо гостю, что склонился к замку, должен был опрокинуть его на пол.

Но не опрокинул. Потому что убийца успел отшатнуться — и удар его не достал. Тогда обитатель комнаты нанес удар кинжалом. Но незваный гость перехватил руку с кинжалом и рванул на себя, выдергивая человека из комнаты, как ведро из колодца. Но теперь ошибся Домиций, полагая, что человек будет куда тяжелее, — неведомый не просто вылетел наружу, а улетел из-под колоннады в перистиль, успев вырваться из захвата Домиция.

На убийцу тем временем кинулся следующий противник — куда крупнее и сильнее первого. Гость встретил его кинжалом. Но в этот раз острое лезвие не сумело отыскать плоть и прошло мимо. Еще удар — и опять человек ускользнул. В узком пространстве комнатки это казалось немыслимым — но и в третий раз кинжал не достиг цели. Впрочем, и сам Домиций двигался не менее ловко — противник, в свою очередь, трижды не сумел его достать.

Четвертый удар все решит — Домиций вряд ли успел подумать — скорее почувствовал это. Противник захватил его руку и приложил о косяк, пытаясь выбить кинжал из пальцев, второй же рукой ухватил за горло. И тут из угла метнулся невысокий, но крепко сложенный мальчишка, воскликнул: «А вот так!» И с радостным воплем захлопнул дверь, можжа кисть руки гостя вместе с кинжалом.

Короткий вопль тут же стих, ибо второй мальчишка скользнул вперед, погружая в бок прижатого к стене «гостя» острый клинок.

Дверь толкнули снаружи.

— Осторожнее! — крикнул человек, державший Домиция — уже мертвого — за горло.

— Что там, Афраний! — спросил женский голос.

— Бой закончен! — проговорил центурион Афраний тоном судьи в амфитеатре и разжал пальцы.

Тело убитого стекло на пол. А мальчишки ухватили мертвеца за руки, выволокли из комнаты в перистиль и швырнули подле убитого Домицием раба. Кинжал, что нанес рану, бросили тут же.

— Как ты думаешь, понравится хозяину дома эта находка? — проговорил в задумчивости центурион Афраний.

— Думаю, он будет в восторге. — Мевия обвила шею центуриона и приникла к его губам. Тот поначалу ответил на ее поцелуй, но потом отстранился.

— Не сейчас… — пробормотал он.

— Почему, радость моя? Разве кровь тебя не возбуждает? Бой не возбуждает? Смерть не возбуждает? Мы ничего не видели и не слышали в эту ночь, ибо ложе наше было посвящено в эти часы Венере. Разве не так?

— Мевия, ты меня совсем не знаешь, — сказал Марк, отстраняясь.

— Мне все равно, — ответила Мевия. — Абсолютно. Знаю одно: ты жесток, но не любишь изводить людей, подчеркивая свою власть. За это я тебе все прощаю.

— Все прощаю… — очень точно передразнил Мевию Диег, и мальчишки прыснули.

— Немедленно к себе в комнату! — приказал центурион.

Диег и Регебал тут же исчезли, будто растворились в темноте.

— Когда-нибудь эти волчата вырастут в настоящих волков, — заметила Мевия.

— Ручных волков, — уточнил центурион.

Мевия не стала возражать, хотя как раз в этом она сомневалась.

* * *

— Ты знаешь этого Домиция? — спросил утром центурион Афраний у отца.

Тот сидел в атрии и принимал клиентов. Центурион всегда поражался, сколь много у отца просителей и подхалимов, сколь много на свете людей, готовых терпеть любые унижения, лишь бы получить лишний асс.

— Эту падаль? И не собираюсь даже смотреть на мертвое тело. Я приказал и раба, и вора вывезти на кладбище для бедных.

— Отец, кто-то пытался убить племянников Децебала. Или ты не знаешь, как важны эти мальчишки? — Центурион говорил тихо, сдержанно, хотя внутри в нем все так и кипело.

Он не сомневался, что отец замешан в случившемся, но никаких доказательств тому не было.

— Нисколько не важны, — фыркнул старик. — Дакия вот-вот станет римской провинцией. Напротив, они будут только мешать. Уже точно известно, что грядет война. Или ты не знаешь? Хорош же центурион… — Старик презрительно хмыкнул.

— Ты помогал убийце? — Центурион прищурился, глядя на отца. Всю жизнь ему хотелось одолеть этого человека, но он так и не сумел этого сделать.