Наследник империи, или Выдержка

— Дело в том, что недавно умер мой отец. Он оставил в этой камере хранения рюкзак. Вещь старая, но дорога мне как память. К сожалению, я потерял квитанцию. Сами понимаете: похороны, поминки. Короче, суета. Но я знаю номер ячейки, — поспешил добавить я, увидев, что он еще больше нахмурился.

— Ну?

— 275.

— Как фамилия?

— Сгорбыш. Павел Сгорбыш.

Он начал листать журнал регистрации. Я комментировал:

— Запись сделана недели три назад. Он оставил рюкзак на хранение в начале месяца. И до его конца. Как я полагаю…

— Помолчи. — И после долгой паузы, во время которой у меня бешено стучало сердце: — Да, есть такое. Павел Александрович Сгорбыш. Ячейка номер 275.

Попал! Я попал!

— Паспорт? — Он смотрел на меня в упор.

Я достал из кармана паспорт Сгорбыша. Как хорошо, что он у меня есть! Полистав его, сотрудник багажного отделения спросил:

— Давай твой паспорт.

— Но… Э-э-э…

— Водительские права?

Я сообразил, что в моем паспорте, равно как и в правах, стоит другая фамилия. Я Леонид Андреевич Петровский. Версия с папой не проходит.

— Видите ли… Я не знал, что нужен еще и мой паспорт!

— Надо знать.

— Вы не могли бы…

Он взял паспорт Сгорбыша, долго смотрел на его фотографию, потом на меня. После чего последовал вопрос:

— Умер, говоришь?

— В психиатрической лечебнице. Белая горячка. Такое несчастье!

— Да уж.

— А я, как назло, квитанцию потерял!

— Бывает. Стой тут.

Он вернул мне паспорт и ушел в глубину комнаты, где на полках лежали и стояли сумки, чемоданы, баулы. Я не верил своим глазам. Так бывает? Через какое-то время апостол Петр, в руках у которого были ключи от рая, вернулся. Он нес заветный рюкзак.

— На, держи!

Я схватил добычу.

— Надо бы все оформить, как положено, — буркнул хранитель ключей. — Он что, и в самом деле умер?

— Да. Конечно. Не беспокойтесь, эта вещь предназначалась для меня.

Я взвесил рюкзак в руке. Он был подозрительно легкий. На первый беглый взгляд абсолютно пустой. Но ведь и негатив ничего не весит. Тайна Сгорбыша была наконец в моих руках.

— Еще бы два дня… — Тяжелый взгляд уперся в меня.

— Знаю, — весело сказал я. — Успел! Надо же: успел! Спасибо тебе, друг! Спасибо!

Теперь он смотрел на меня с недоумением. Я же не стал ждать продолжения и с добычей понесся наверх, к людям. К людям? Какого черта! Там не люди, монстры. Ждут у машины. Давай, Петровский! Ныряй им в пасть! Я замедлил шаги. Спокойно-спокойно…

Я увидел их в конце зала. Тех двоих, что давали деньги охраннику на стоянке. Другие остались у машины, а эти ищут меня. Идут по залу рука об руку. Ба! И еще парочка! Этих я не знаю. Но, судя по тому, как они переглядываются с парнями, поработавшими на стоянке, — одна команда. Сколько же их! Уже шестеро! Или я путаюсь в лицах? Мне кажется, они повсюду. Что делать? Они меня тоже заметили, их цепкие взгляды ухватили рюкзак. Они все поняли: негатив у меня. Машинально я положил руку на грудь, туда, где был карман, а в нем конверт. Спокойнее.

Я не мог вернуться назад, к машине. По их лицам понятно: если что, будут стрелять. На поражение. Раньше у меня имелся только шифр, и я им был нужен. А теперь у меня в руках рюкзак. А в нем — негатив. Следовательно…

Времени на раздумья не осталось. И так понятно, чем все закончится, если я не потороплюсь. Или пойду на улицу, к машине. Меня зажмут в коробочку и, скорее всего, похитят вместе с бесценным негативом. У меня не будет даже права на один звонок. И еще на один день жизни. Я исчезну с лица земли. Родители будут искать меня вечно. Я развернулся и побежал к входу в метро. Другой дороги не было. Они заметили это и рванули за мной.

Вокзал. Вавилонская башня нового типа: гремучая смесь языков и национальностей. Столпотворение. Встречающие, приезжающие, отбывающие… У окошечка, где продают проездные билеты на метро, стояла внушительных размеров очередь. У меня нет мелких денег. У турникета застыла огромная женщина в синей униформе, рядом с ней сотрудники полиции. Вокзал! На сколько бы я здесь завис?

В турникет пытаются протиснуться люди с баулами, огромными чемоданами, тележками на колесиках. Один гражданин даже решил пронести скатанный в рулон ковер гигантских размеров. На него кричали, ковер всем мешал. Суета, толкотня, давка, ругань. Вокзал! Спасибо тебе, Павел Сгорбыш! На ходу я выхватил из кармана конверт и достал из него карточку. Проездной билет на метро. Он и это знал. Что дорогу к машине мне отрежут. Похоже, он все рассчитал. Мне сюда, без вариантов. Я втянул носом густой, машинно-масляный запах подземки и улыбнулся. Мне — сюда.

Мои преследователи замешкались у турникетов. Разумеется, они не собирались стоять в очереди, поэтому рванули через охрану. Раздался свисток, потом противный сигнал. Автоматика, через которую пытались прорваться, завыла. Люди, проходящие через нее по правилам, закричали.