Наследник империи, или Выдержка

Итак, мы имеем. Семь, пять, два. И огромная цифра «восемь», которую тоже не надо сбрасывать со счетов. Но в каком порядке их расставить? Если с буквами все просто, то с цифрами, напротив. Иного слова из комбинации букв, предложенной Сгорбышем, не сложить. Голову сломаешь. Только «ячейка». А вот как быть с цифрами? В какой последовательности они располагаются? И сколько их? Одна, две, три или четыре? А если «восьмерка» относится-таки к номеру ячейки?

Я встал и подошел к окну. Оперся о подоконник и долго смотрел в небо. Думай, Петровский, думай! Вечер, а еще так светло! Народ возвращается с дач. Жизнь бурлит. И тут мой взгляд упал на оживленный проспект. Прямо под моими окнами была автобусная остановка. Едва он подошел, открывшиеся двери атаковала толпа. Я бросил взгляд на номер и оторопел: 275! Вот они, три цифры! Вот она, фотография, три на четыре! Я в окне. Это значило: Леня, подойди к окну и посмотри вниз. Должно быть, он уговорил охранника в камере хранения положить рюкзак в ячейку именно с этим номером. 275. Он ведь не имел машины, пользовался общественным транспортом. Когда со мной случилась истерика, Сгорбыш приехал на автобусе. Намек на номер понятен. Автобус.

Я могу ошибаться, но… Скорее всего, рюкзак, в котором находятся негативы, действительно лежит на Павелецком вокзале в камере хранения, в ячейке под номером 275! Но как я его получу?

Я вспомнил, что у меня имеется паспорт Сгорбыша. Он оставил его не дома, а на работе. Знал, что если я и буду искать негатив, то обязательно зайду в его лабораторию. И оставил мне паспорт. Но не вложил в него квитанцию. Тогда и его убийцы узнали бы все. Название вокзала, номер ячейки. Возможно, среди сотрудников редакции у них имеется свой человек, который все обыскал: студию, лабораторию. Информация же предназначалась только для меня. А рюкзак я получу и без квитанции. Главное знать, где он.

У меня еще оставалась набойка от женской туфли и открытка «С праздником Восьмое марта!». Возможно, отвлекающий маневр. А может быть, и нет. Он был в здравом уме и твердой памяти, когда нанизывал бусы. И когда стащил со стола старшей сестры открытку. Значит, она была ему до зарезу нужна. Храни ее, Лео. Она тебе завтра пригодится.

Я оставил на столе растерзанные бусы, посчитав, что ничего уже больше из них не вытяну, остальное же бережно сложил обратно в конверт. Как знать? Вдруг и набойка понадобится? Рано расставаться с вещами, которым пока не нашлось применения. Проездной на метро я тоже решил взять с собой.

Настроение у меня стало прекрасным. Я готов был лететь на вокзал немедленно, но подумал, что у меня в запасе есть еще один день. Даже два. Я успею.

Но с утра — на Павелецкий.

…Ночь прошла спокойно. Никто не ломился в мою дверь, не беспокоил звонками, дыша в телефонную трубку. Но как только я вышел из дома, сразу почувствовал неладное. Я их не видел. Но знал, что они за мной следят. Я это чувствовал.

Оторваться я не мог. От кого? Никто не следовал за мной по пятам. Я не видел в толпе ни одного знакомого лица, уже примелькавшегося. Видимо, людские ресурсы у них неограниченны. Меня вели. Но как? Я ничего не понимал! Казалось, сам воздух вокруг насыщен дыханием враждебных мне людей. Меж тем выбора у меня не было. Срок истекал. Поэтому я и ехал на Павелецкий, рассчитывая на чудо. Сгорбыш что-нибудь придумает. Он — молодец. Даже будучи мертвым, он их переиграл. Это значит, меня ждет сюрприз. Все, что мне надо сделать, — это довериться ему. И я ехал на вокзал.

Я оставил машину на платной стоянке. И только у дверей вокзала вспомнил, что опять забыл в бардачке пистолет. Что за рассеянность! Я пошел обратно, но, не дойдя до стоянки несколько метров, остановился и нырнул за киоск. У моей машины стояли двое. Еще двое о чем-то беседовали с охранником. Я видел, как один из моих преследователей передает тому деньги. За то, чтобы остаться у моей машины.

Итак, они сообразили, что я разгадал шифр. Теперь они хотят получить негатив. Что делать? Выбора у меня по-прежнему нет. И я рассчитываю лишь на чудо и… на Павла Сгорбыша! Я спустился в камеру хранения. Давно уже нет на вокзалах автоматических ячеек. А жаль. Но террористы не дремлют, удобства в данном случае на руку им. Вот почему багаж принимают по паспорту с соблюдением всех формальностей. С людьми и проще, и сложнее. Они способны на поступки непредсказуемые. Например, не отдать груз при потерянной квитанции просто из вредности. Автоматике на это наплевать. Щелчок — и вещь ваша. Зато люди берут взятки. Это плюс. Автоматике и на это наплевать. Ее нельзя купить. Я же сейчас рассчитывал на человеческую жадность. Начались переговоры.

— Добрый день! — Я засиял лучшей своей улыбкой, жаль, что передо мной мужчина.

— Ну? — угрюмо спросил он.

— Видите ли, в чем дело…

— Короче.

— У меня случилось несчастье.

— А чего тогда лыбишься?

Он прав: от боли плачут. Я попытался придать лицу выражение скорби: