Наследник Каладана

– Существует много видов любви. Возможно, отсутствие у меня опыта в одной области укрепляет понимание в другой. Я умею любить и уважать других, таких как ты. Умею понимать и сопереживать, но не могу игнорировать предостережение Ордена – эмоции делают человека слабым. – Кордана потянулась назад и провела рукой вдоль своего искривленного позвоночника. – Возможно, мой изъян – своего рода благословение, поскольку позволяет целиком сосредоточиться на работе.

Джессика решила говорить смело:

– Я знаю об этих давних-предавних приказах настоятельницы Ракеллы, но также вижу, что любовь дает силу. Я признаю, что горячо люблю герцога Лето Атрейдеса и сына, которого я ему родила. Моя любовь придает сил им и всем нам.

Глаза Корданы ярко заблестели:

– Честность – это тоже важная добродетель.

Преподобная мать продолжала держать ее за запястье, и Джессика накрыла ее ладонь своей:

– Я знаю, что вы тогда убедили Харишку дать мне еще один шанс. Вы послали мне предупреждение, благодаря которому я спасла сына, когда Руфина и ее вероломные союзники хотели его убить. И я в вечном долгу перед вами за это.

Кордана сжала руку Джессики.

– У каждой из нас свое служение.

Джессика покачала головой, вновь чувствуя злость:

– Я смогу намного лучше служить Сестринству, если буду с герцогом Лето, пока он поднимается по карьерной лестнице в Империи. Подумайте о том, чего я смогла бы достичь рядом с ним. Им весьма восхищены в Ландсрааде.

Стражник наконец с трудом поднялся по каменистой тропинке и встал возле лошади, но три сестры Бинэ Гессерит преградили ему дальнейший путь, не давая приблизиться к двум женщинам, сидящим на поваленном бревне.

Кордана заговорила тише:

– Я не стану отражать в отчете все подробности нашей беседы, но, возможно, смогу убедить Харишку вернуть тебя на Каладан к твоему любимому герцогу.

– Вы действительно сделаете это для меня? – Сердце Джессики бешено заколотилось.

Кордана пожала неровными плечами:

– Мы лучше работаем на благо Сестринства, когда счастливы. Я сделаю, что смогу. – С удивительной ловкостью Кордана поднялась с шероховатого бревна. – Я тебе полностью доверяю.

Сказать что-то и доказать это – совершенно разные вещи.

Главный судья Люпе Алаан. Императорский суд Кайтэйна

Плененный Дункан Айдахо висел вниз головой над пропастью, связанный по рукам и ногам. Наркоторговцы нашли удобный выступ на скале для этого странного, жестокого представления. Им стоило лишь перерезать веревки, чтобы он полетел вниз – на макушки деревьев и скалы на дне ущелья. Дункан не желал выказывать страха, сохраняя равнодушное выражение лица, не закрывая глаз.

Его чувства притупились, а голова кружилась из-за наркотиков, циркулирующих в крови. В этом необычном отстраненном состоянии угроза казалась сюрреалистичной и в то же время более пугающей. Когда наемники его схватили, то насильно накормили сырым папоротником барра – побеги искусственных сортов выглядели как скрюченные паучьи лапы. Во рту у Дункана горело, горло саднило.

И дурман действовал на него.

Аборигены-муадха добровольно употребляли естественные разновидности папоротника, используя айлар для своих мирных ритуалов. Однако люди Чена Марека запихнули ему в рот отвратительное на вкус вещество.

Теперь наркобарон Тлейлаксу наклонился ближе к лицу Дункана и коснулся веревки, будто туго натянутой струны на музыкальном инструменте.

– Достаточно убрать камни, прижимающие веревку, и ты разобьешься насмерть!

– Зато смогу насладиться полетом! – издевательски ухмыльнулся Дункан. – Падение в пустоту! Восхитительное ощущение!

– Но недолгое. – Лицо наркобарона скривилось еще больше.

– Я прожил яркую и насыщенную жизнь, служа моему герцогу. – Голова Дункана раскалывалась от наркотика. Вероятно, это придавало ему смелости или просто делало безразличным. Судя по всему, Полу удалось сбежать, а все остальное было неважным. – В отличие от твоего жалкого существования, Чен Марек. Как видишь, я помню нашу последнюю стычку на северных плантациях.

Марек не выглядел оскорбленным.

– И я помню тебя, мечник Атрейдесов. Ты и твой герцог нанесли огромный вред моим полям барры, но к настоящему времени я более чем поправил дела. – Его лицо помрачнело: – А теперь ты вновь нашел меня и пожертвовал собой, чтобы сын герцога успел уйти. – Он хищно усмехнулся. – Но мы найдем мальчишку, или же джунгли сами убьют его. Ты не справился со своими обязанностями, защитничек.

Дункану чудилось, что он летит над джунглями, плывя куда-то в потоках айлара, но уверенность в ученике помогала не забыться:

– Я тренировал этого парня. Посмотрим, справился я или нет.

– Дерзкий ответ для человека, висящего над пропастью.

Дункан усмехнулся:

– От опасности острее чувствуешь, что живешь. – Он вспомнил, как упорно Пол выкладывался изо всех сил, стремясь жить на пределе возможностей – будь то карабканье по отвесным скалам под замком Каладан или полеты в шторм над морем, кишащем элекранами.

Марека явно раздражала и сбивала с толку такая реакция пленника: