Наследник Клеопатры

После ужина, когда над рекой сгустились сумерки, Ани сел на корму «Сотерии» и, глядя на дорожку, которая шла вдоль берега со стороны римского лагеря, думал о том, что завтра утром ему придется идти по ней.

Но как только на темно-синем небе появились первые соцветии звезд, Ани увидел, как вдалеке показался яркий золотистый свет. Ани привстал и затаил дыхание, наблюдая за тем, как свет становился все ближе и ближе. Вскоре он уже мог различить в полумраке двух человек, которые шли по дорожке, направляясь к дому; один из них, одетый в какую-то темную одежду, освещал дорогу факелом и нес корзину, а второй, в оранжевой хламиде и широкополой шляпе, шагал чуть впереди.

– Да прославится всемогущая Изида, – прошептал Ани, закрыв лицо руками.

Увидев, что Ани ждет его, Арион ускорил шаг.

– Здравствуй, Ани! – запыхавшись, воскликнул юноша, когда подошел поближе к лодке. Он запрокинул голову, и факел осветил его лицо – веселое и довольное.

Ани живо спрыгнул с лодки. Ему хотелось обнять Ариона, однако он не осмелился этого сделать, поэтому ограничился тем, что схватил его за обе руки и крепко сжал в своих ладонях.

– Осторожно! – воскликнул Арион, освобождаясь от такого крепкого рукопожатия. На его левое запястье была наложена толстая повязка. – Как ты, Ани?

– Знаешь... Клянусь бессмертными богами, мальчик, – я уж не думал, что доживу до сегодняшнего вечера. Мелантэ сказала мне, что ты разговаривал с ними на латинском, но, честно говоря, мне сложно было в это поверить. А ты-то сам в порядке?

К тому времени вся команда уже высыпала на причал. Все с облегчением смотрели на вернувшегося скитальца, и только один Аполлоний, казалось, был недоволен. Глаза Мелантэ, которая ликующе улыбалась Ариону, сияли от восторга, а Серапион на радостях принялся вприпрыжку бегать вокруг него. Однако никто не решался обнять Ариона, даже ребенок, – что-то в облике юноши не давало этого сделать. Тиатрес, приветливо улыбаясь, вышла из каюты с лампой в руке.

– Со мной все хорошо, – сказал Арион.

Он и в самом деле, несмотря на уставший вид, выглядел вполне здоровым. От возбуждения лицо юноши раскраснелось, а в глазах появился блеск. На нем был новый хитон, и Ани с удивлением заметил, что его одеяние, сшитое из беленого льна и украшенное голубой каймой, было явно не из дешевых.

– Мне нужно написать записку военачальнику. Кто-нибудь может принести мне мой футляр со стилосами и лист папируса?

Мелантэ кинулась на лодку и принесла все, что он просил, Арион приказал человеку, который держал факел, поднять корзину. Затем он положил на нее папирус и быстрым, уверенным почерком написал короткую записку. Ани заметил, что она была не на греческом. Значит, Арион не только говорил на латинском, но и мог писать на этом языке. Подув на чернила, чтобы они быстрее высохли, юноша скрутил папирус в свиток и передал человеку с факелом. Тот поставил на землю корзину, поклонился и что-то произнес. Арион ответил ему, после чего сопровождавший его человек снова поклонился и ушел.

– Он забыл свою корзину! – забеспокоилась Тиатрес.

– Нет, – сказал Арион, поднимая ее с земли. – Она моя. В ней мой старый хитон и несколько книг. Это был раб, которого послал военачальник, чтобы он осветил мне дорогу.

С этими словами, держа корзину в руках, он забрался на борт «Сотерии».

– С тобой действительно все в порядке? – спросила Мелантэ, следуя за ним.

– Да, – ответил Арион, сев прямо на палубу. – Но если я услышу еще одну «чудную» поэму Галла, то просто умру на месте. О Дионис! Даже не верится, что я наконец-то отделался от него!

Он снял шляпу и бросил ее внутрь каюты. Волосы его были очень коротко подстрижены – от них остался темный пушок не больше сантиметра длиной. Ани заметил на затылке юноши шрамы, которые раньше не были видны из-за волос, – узкие параллельные полоски, слишком ровные, чтобы принять их за результат несчастного случая.

– Он предложил мне служить у него, – сказал Арион, устало издохнув. – О Зевс! Он скорее настаивал, чем предлагал! Я даже рассказал ему о своей болезни, но он ответил, что это не имеет никакого значения. Я сказал, что меня в Александрии ждет моя семья, что родные волнуются за меня, а он в ответ предложил написать им письмо. В конце концов этот упрямец согласился с тем, что мне нужно поехать и повидаться с ними...

– Я думал, что они все погибли, – в смущении перебил его Ани. – Я лгал, Ани. Ему, а не тебе. Я лгал ему, как заправский адвокат, и льстил, как продажная женщина. Наверное, уже слишком темнo, чтобы отправиться в путь прямо сейчас?

– О ком ты говоришь? – неуверенно спросил Ани. – Кто предлагал тебе службу?

– Конечно же, Галл, – ответил Арион, закатив глаза.

– Какой еще Галл?