Наследник, которому по..

— Значит так, — принялся импровизировать я, — например я иду на тебя, вытянув вперёд руки, как будто собираюсь схватить.

Повторил это в натуре, медленно идя на новоиспеченного мастера бесконтактного боя.

— А ты, в это время, когда я буду в паре метров, вот так рукой как бы перед собой черти полукруг.

Я посмотрел на продолжающего стоять Степана, скомандовал, — Черти давай!

Тот быстро повел рукой перед собой.

— Не так быстро, — поправил я его, — мы же бережём энергетику зрителей. Плавно, не торопясь, как в замедленной съемке.

Степан кивнул и повел рукой уже медленней. Я тут же скособочился, сделал ногами пару заплетающихся “па” и завалился набок на татами. Вскочил, сказал, — Видишь, ты типа воздействовал бесконтактно на энергетику моих ног и завалил меня на пол. Понял?

— Хм, — почесал тот затылок, — вроде да. Не сильно сложно.

— Ну а я о чем, — тут же заулыбался ему в ответ, — в том-то и суть бесконтактного боя, что всё просто, не карате чай какое-нибудь.

Мы ещё поотрабатывали приёмы с воздействием сзади, когда я мешком заваливался на спину, затем я имитировал удар в скулу и Степан как бы, незримой силой, уводил меня в сторону, а затем опускал руки вниз и я тоже оседал на пол.

Ну а финальным аккордом я решил продемонстрировать самый страшный удар.

— Значит так, — произнёс я, снова вставая напротив, — сейчас просто пристально на меня смотришь. Да не так, выпучись. Нет, нормально выпучись, всем должно страшно стать, а не смешно. Ну как на толчок по большому пошел, только делай это как бы сурово. Во, отлично!

Схватившись за шею, с криком — Ай! — я завалился на татами. Затем встал потирая якобы место удара. Сказал удовлетворённо, — Ну всё, это коронка будет. А остальное, скажем, слишком секретно, чтобы показывать непосвящённым.

— А если кто-нибудь ещё у меня заниматься этому захочет? — засомневался вновь бурят.

— Скажешь, что этому тайному искусству разрешено обучать только одного ученика за раз.

— Но когда мы с тобой закончим, снова же попросятся.

— Тьфу, — я упёр руки в бока, недовольно глядя на парня, — ты что такой тугой, ну скажи, что обучать можно только тех кто подходит, а они не подходят. И вообще, срок обучения ученика десять лет. А за десять лет что-нибудь придумаем.

— И как ты это только всё придумал…

— Не спрашивай и мне не придётся врать, — ответил я, пробуя какие-то боевые стойки, глядя в зеркало и по всякому выгибая руки, ища наиболее впечатляющие позы.

— Да уж, вижу в этом ты мастер, — вздохнул Степан.

— Ради нас обоих стараюсь, — вновь ответил я, затем попросил, — Ну ка, оцени, как тебе такая стойка, я её назвал — “Орел расправил крылья и пикирует на добычу”.

— Вообще-то, когда орел пикирует, он крылья складывает, — вновь, явно из вредности, возразил мне бурят.

— Да кого это волнует, — махнул я рукой, — главное эффект!

Глава 7

Появившись на пороге школы я заметил странные взгляды, что на меня бросали отдельные ученики. Преимущественно со значками аристо на воротнике. Некоторых я помнил по вечеру у Стуковых, некоторых нет, но, похоже, слухи, о моей победе над Сюзанной разлетелись широко.

— Дрейк Ричардович, — один из старшеклассников, сурово просеивающий взглядом мелкоту в фойе, увидев меня расплылся в улыбке и предложил, — давайте помогу с верхней одеждой.

Оглядев скучивщуюся у гардероба и вяло перепихивающуюся за право первоочередной сдачи куртки толпу, на которую то и дело рявкала суровая гардеробщица тётя Глафира старшая прапорщица в отставке воздушно-десантных войск, я милостиво кивнул, скидывая кожаное пальто от модного дома “Дон Саркисян”, ему на услужливо подставленные руки, — Будь так любезен.

С моей курткой в руках, тот решительно, словно атомный ледокол во льды, врубился в брызнувших во все стороны младшеклассников, не забывая посмевшим возмутиться, отвешивать леща крепкой лопатообразной ладонью.

Прошло секунд двадцать, не больше, как взамен куртки, в моей ладони оказался гардеробный номерок.

— Пожалте, Дрейк Ричардович, — с легким поклоном произнес старшак.

Я посмотрел на минимум двухметрового бугая, что замер словно ожидая чего-то в ответ, усмехнулся, ответил, — Благодарю, жаль, не знаю вашего имени.

— Николя Валуа, — тут же охотно произнёс тот.

“Француз, ёп-та, — хмыкнул я, про себя, — а по лицу и не скажешь. Ещё одна жертва родителей, навроде нашего Такаюки?”.

— Что ж, — ответил ему вслух, — я запомню.

Поднявшись в класс, я вновь занял место у окна, вглядываясь в тянущийся до горизонта лес. Я уже и не помнил, когда в прошлом мире мне удавалось вот так сидеть и смотреть на дикую и почти не тронутую природу, а не ломать голову над очередной проблемой государственного масштаба. Просто сидеть и смотреть, глядя как чуть колышутся хмурые верхушки елей, волнами перекатываясь под порывами ветра, словно тёмно-зелёное море.

К сожалению, в эту идиллию грубо, без какого-либо чувства такта снова влез Иванов.

— Дрейк! — неприятно царапнувший по нервам голос простолюдина вырвал меня из медитативного состояния, и заставил недовольно полуобернуться.