Наследник, которому по..

— Дрейк, тише, ну пожалуйста, тише, — красные, как помидор из салата девушки пытались хоть как-то меня остановить, в то время как презрение в глазах окружающих становилось всё более явным.

— Тоши, не затыкай мне рот, — ответил я, перевернул ещё несколько страниц, ткнул возмущённо в следующий ценник, — они за такие деньги триста пятьдесят грамм свиных рёбрышек впаривают в соусе бибикю. Да я в деревне за эту сумму полсвиньи купить смогу, причём задних полсвиньи и майонеза на сдачу. А торт, вы видели у них торт?!

Я вновь потряс меню в воздухе:

— За сколько тут вшивый кусочек сто двадцать грамм продают, я через дорогу целый куплю.

За показательным выступлением я не забывал следить за близняшками, прекрасно видел, что они уже готовы от стыда сквозь землю провалиться и мысленно потирал руки, готовя эффектное фаталити.

— Эй ты! — крикнул я официанту через весь зал, затем вдогон свистнул и прищёлкнул пальцами несколько раз, привлекая внимание.

— Кароче, — произнёс я, демонстративно кидая меню на стол, когда он подошел и чуть наклонился, готовый принять заказ, — нам три стакана чая и этим двум — я показал на кузин, — один салат на двоих.

— Больше ничего? — ни дрогнув ни единой мышцей на лице, уточнил тот, проявив недюжинный профессионализм.

— Им хватит, — барским тоном ответил я ему, — дома пожрут.

Видимо это была последняя капля, потому что, если бы глаза могли испепелять, то я был бы давно превращён в пепел. От сестрёнок почти осязаемо повалил пар, а когда перед ними сиротливо поставили одну тарелку и любезно положили пару вилок, то они уже были вполне готовы эти вилки воткнуть, только не в салат, а куда-нибудь в меня.

Чего, собственно, я и добивался. Не вилки в глаз, конечно, но такого их состояния.

Откинувшись и слегка отодвинувшись на стуле от стола, чтобы с места они не смогли до меня дотянуться, я взял кружку с чаем, втянул аромат индийской “Принцессы Дури” и, отпив, причмокнул:

— Красота…

От морально-психологического взрыва, разорвавшего бы, фигурально выражаясь, обеих шестнадцатилетних кузин в клочья, с последующим битьём посуды, стола, стульев и местных официантов, спасло только внезапное появление грабителей.

Хэнэко уже тянулась руками к блюду с салатом, намереваясь запустить его в меня, а я готовился к манёвру уворота, собираясь опрокинуть стул и уйти перекатом назад, когда входная дверь брызнула стеклом и внутрь ввалилось несколько вооружённых людей в масках, размахивающих огнестрелом направо и налево.

— Всем сидеть, это ограбление! — фальцетом проорал один из неизвестных, после чего пальнул из пистолета куда-то в потолок.

— Ой, — растерялась Тоши, но я, мигом оценив серьёзность ситуации, а огнестрел это было куда как серьёзно, придвинулся к столу и глядя на обеих близняшек одновременно, коротко шикнул:

— Тихо сидите и не дёргайтесь.

Они тут же застыли, во все глаза глядя на разворачивающееся за моей спиной действо. Пришлось одёрнуть их снова.

— В тарелку уткнулись и ешьте потихоньку, глаза не поднимать, на бандитов не смотреть.

Прорезавшиеся в моём голосе стальные нотки они восприняли правильно, тут же растеряв весь запал и взяв вилки, принялись по чуть-чуть таскать с тарелки овощи, медленно жуя.

Опыт общения с подобными личностями, что сейчас активно оббирали местную публику, был у меня весьма большой, да и психологию их я изучал, что называется, изнутри.

Ну да, робингудствовал когда-то, с кем не бывает. Грабил богатых. Бедным, правда, не раздавал, самому не хватало.

В это время, один из бандитов, тыкая под нос седовласому господину пистолет, подбадривал его спутницу, нервно стаскивающую с себя украшения:

— Давай, давай, снимай. С вещами надо расставаться легко.

Всего их было трое, двое потрошили публику, а один, похоже, выгребал кассу самого заведения. Постепенно, двигаясь от стола к столу, они добрались и до нас.

— Опа, а что это тут за цыпочки, а? — грабитель жадно уставился на близняшек.

— Эй, не отвлекайся, — оборвал его второй, — потом будешь тёлок кадрить.

— Ну ладно, давайте выкладывайте всё, что у вас есть.

Я тут же, без разговоров выложил четыре сотни из кармана — нашу сдачу с рынка, которую заранее приготовил, стоило только троице начать экспроприацию личных ценностей и развёл руками, показывая, что это всё, что есть. Про пачку наличности во внутреннем кармане олимпийки я тактично “позабыл”.

Четыре сотни это была явно не та сумма, что могла их заинтересовать и бандит явственно, даже под маской, скривился.

— Блин, — снова подключился второй, — да ты посмотри на них, они что в шмотки от Барманни по твоему одеты? Или ты решил, что раз они один салат тут жрут, они на золото с бриллиантами копят?

— Ну серьги вон и кольца есть — с сомнением протянул первый.

— Дебил, это барахло на вокзале по десять рублей продают.

— А че они тут забыли тогда?

— Да ладно, — бандит посмотрел на меня, — ну вывел пацан тёлочек разок в дорогой ресторан понтануться, сам, что ли так никогда не делал?

Тут к ним с набитой наличностью сумкой подбежал третий, видимо главарь, ругнулся:

— Что застыли, живее давайте!