Наследник огня и пепла. Том I

Я оглянулся на лодочника. Тот по-прежнему держал одной рукой удочку и опять смотрел на леску, но во второй руке у него появился древний бронзовый меч. Небольшой, но сплошь покрытый знаками. И эти знаки горели как солнце. Он держал меч нацеленным на зеленую женщину. И выглядело это очень неестественно, как криво прифотошопленая на фон картинка — ни единого колебания ни лодки, не одежды, ни волоска в бороде. Я даже слегка сместился в сторону, чтобы удостовериться, что у человека в лодке есть объем.

— Путь героя не подразумевает награды, — грозно прозвучал его голос.

— Стань моим героем! — горячо заговорила зеленая дама, прижала руки к груди и умоляюще распахнула глаза. — И я покажу тебе сокрытые в недрах волшебные мельницы, что день и ночь мелют серебро!

— Делай что должен и прими последствия! — возвысил голос лодочник.

— Я подарю тебе здоровье и долголетие, ты познаешь любовь самых красивых из женщин… — торопилась женщина и из её огромных, светящихся расплавленным золотом глаз, катились сверкающие, как бриллианты слезы.

— Долг, это дорога которая устлана муками. Тебе предстоит пережить предательство друзей и утрату близких, боль от ран к которой ты привыкнешь и боль души, к которой привыкнуть нельзя. Тебе предстоит не раз упасть на самый низ бездны отчаяния! Такова доля героя! И таков твой удел! — возвысил голос человек в лодке. Он звучал требовательно, но не приказывал. Скорее он говорил с печалью.

И они вдруг замолчали, словно ожидая ответа. Или, скорее, не давая друг другу говорить.

Я с сомнением посмотрел на тянущую ко мне руки оливковую женщину, увитую крошечными теперь бусинами из черепов. Долго вглядывался в её умоляющее лицо. И посмотрел на старика, который снова не смотрел в мою сторону.

Возможно, я все же стал немного параноик. Но щедрые обещания златоглазой казались мне слишком уж приторно-сладкими. Как в рекламном буклете, когда рекламщик даже не пытается говорить правду. Я обернулся обратно на лодочника, вопросительно подняв бровь. Ну давай старик, кинь мне кость и я выберу тебя.

И я вдруг понял, что оба они поняли, что я колеблюсь. Зеленая женщина встала, и сделала несколько шагов назад, одновременно увеличиваясь в размерах.

— В знак своей любви я исцелю твоего слугу. И наделю его силой трех мужей, — сказала она, и с каждым словом её голос все сильнее превращался в шум леса. — А ты возьмешь мою жрицу, Эглантайн и будешь держать её подле себя в знак твоей благодарности.

Я почувствовал угрозу. Оглянувшись, я увидел, как вода в озерце ходит ходуном. Как будто что-то огромное ворочалось там, на дне. Но лодка, парадоксальным образом, оставалась на месте и вода её не захлестывала.

— Ты найдешь ответы в Иллионе. Сейчас ты слаб. Стань сильнее. Найди оружие достойное героя. Я сплету нить твоей судьбы с тем, кто поможет. Ты узнаешь его по золотому щиту и общему врагу. А сейчас беги!

И я почувствовал, будто меня выдернули, как пробку из шампанского. Мир сна вокруг схлопнулся, и я поплыл в тепле и покое. Только сейчас я понял выражение "Хорошо, как во сне". Мне снилось счастье. Я еще некоторое время нежился в этом ласковом безвременье, прежде чем проснулся. На лицо падали лучи солнца и я лениво потянулся. Перевернулся на другой бок, но лежать было не удобно — шкура подо мной сбилась в комок. Я окончательно проснулся и сел на полу. Свет падал из дыры в потолке, расположенной прямо над очагом с котлом. Рядом села тоже только что проснувшаяся Гвена и лениво потянувшись начала завязывать шнуровку на рубашке.

— Чувствую себя… Здоровым. Здоровым, как никогда! — прогудел бас, в котором я едва узнал голос Сперата. Через секунду он и сам вскочил на ноги. Плечи его раздались в ширь, руки налились мускулатурой и теперь распирали далеко не тесный камзол. Ткань натянулась на рельефных бицепсах и грозила вот-вот разойтись по швам.

— Что? Почему?! Я не хочу! — полный отчаяния крик принадлежал светловолосой ведьме. Она зарыдала, свернувшись в клубочек и уткнувшись личиком в колени. Я растерянно посмотрел на затихших Гвену и Сперата. И понял, что опять нужно все делать самому.

— Найдите мне стакан воды, — велел я им. А сам приблизился и осторожно положил руку на плечо Эглантайн. Никогда не умел утешать девушек. Но у меня был опыт их истерик. Тут главное проявить выдержку и перетерпеть первые психи. А потом постепенно, осторожно как сапер на минном поле, выяснить причину. Но торопиться нельзя. Примерно в половине случаев истерика нужна для того, чтобы мужчина проявил заботу и понимание. В половине случаев, это значит посидеть рядом с тупой рожей. То есть, в успехе всего мероприятия уверенным быть нельзя, так что я тяжело вздохнул, готовясь к худшему. И подбирая нейтральные, успокаиващие слова. Как ни странно, тут мне пришел на помощь опыт Магна с лошадьми.

— Тише, тише. Не переживай. Все будет хорошо, — заговорил я тем самым голосом, которым Магн успокаивает лошадей. Это на самом деле сработало. Явно не слыша меня, Эглантайн стала успокаиваться, всхлипывая уже не так горько. Я наконец положил ей руку на плечо.