Наследник огня и пепла. Том V (СИ)

Взмах голой рукой и похожие на серебряный дождик в свете солнца мелкие льдинки сносит в сторону, сметая с седла пажа с запасным копьем, скачущего позади хозяина. До меня доходит — у Ревнителя магия воздуха. Он использует её как антимагический щит, отводя от себя магические удары. Но вот уже он рядом с врагами — опускает копьё, «отмахивается» от какой-то белой дряни и удивительно точно вонзает копье в бок одного из синих. Копье ломается, в воздухе целое облако острых щепок, из которого не сбавляющий скорость Ревнитель выныривает уже со щитом в одной руке и клевцом в другой. Его конь таранит грудью представившегося боком всадника на удручающе мелкой лошадке. Оба падают. Конь и всадник, который попались на пути «красного». Ревнитель глубоко склоняется с коня, и точным ударом вгоняет клевец в шею барахтающегося под копытами его коня бедолаги.

Коровка подо мной начинает набирать скорость. Я позволяю себе глянуть по сторонам. И вижу как слева и справа скачут караэнцы. Многие даже обгоняют меня. Я стараюсь запомнить кто это, но на скаку разобрать очень трудно. У меня уже есть некоторый опыт, я узнаю доспехи на паре человек и проговариваю их имена про себя. Почему-то, именно в этот момент я вдруг понимаю, как шумно вокруг. Люди кричат свои девизы, едва слышные за грохотом копыт. Все это изредка перекрывает лязг железа. Я снова смотрю вперед и едва успеваю опустить копье — до врага уже меньше полусотни метров.

Я выбираю всадника в красивом, вычурном шлеме, с забралом в виде гоблинской морды с огромным носом. На нем и его коне ткань в желтую и синие клетки. Задрапирован, как бабушкин диван. На шлеме, щите и лошади целые пучки синих лент, словно украшения. Он уже потерял свое копье — но запасное держит наготове оруженосец. Или это паж — еще один из свиты держит большой пехотный щит, прикрывая хозяина. Желто-синий взводит арбалет. Огромный. Не такой большой, как тяжелый крепостной, но гораздо больше тех, что обычно используют всадники. И взводит без ворота, только крюком, уперев ногу в «стремя» арбалета. Видимо, этот тип владеет нечеловеческой силой. Магия земли, как у Эйрика, скорее всего. Вряд ли во всей Долине есть еще хоть один рыцарь с таким Лечением как у меня. Если он еще и стреляет как Сперат, его надо срочно выбивать, а то он много горя принесет.

Но выбираю я его не за красоту доспехов, яркость одежды или подозрения в снайперской точности. Просто он стоит, а не двигается. В последний момент я понимаю почему — рядом с ним двое пеших слуг в шлемах-таблетках, раскрашенных в те же цвета что и он, споро потрошат лежащий на земле труп в красной накидке. Потрошат не в буквальном смысле, а снимают доспехи. Мне на секунду даже завидно стало — я отсюда видел, что там железа минимум на пятьсот дукатов.

Клетчатого бьёт по шлему щитовик и указывают на меня. Он отбрасывает арбалет, тянется к копью у пажа, но передумывает и дает шпоры своему коню, резко набирая скорость, чтобы уйти в сторону. Без моего вмешательства Коровка поворачивает, словно держа его в прицеле автонаведения. За секунду до того, как я втыкаю в клетчатого свое копье, перед ним появляется оруженосец. Он скрючился за своим щитом, оставив не прикрытым только ногу и часть шлема. Хороший шлем, островерхий, с массивным забралом из железных прутьев. Хороший ход — даже не пытаясь ударить меня, он готов принять удар на щит. Рискует сравнительно мало — даже пробив щит, мое копье вряд ли его убьет. Скорее всего он вылетит из седла — но дальше будут варианты. Зато гарантированно спасет своего рыцаря.

Выбора нет, я направляю острие в него. Этому оруженосцу не повезло — Магн слишком хорош в таких делах. Направляемое его навыками острие моего копья проходит на какие-то миллиметры мимо щита и бьет прямо под срез шлема. Я в последний момент успеваю отвести взгляд, только слышу похожий на выстрел треск ломающегося копья и влажный хруст. Выпускаю из руки обломок копья, протягиваю руку вправо-назад. В ладонь что-то утыкается, я сжимаю пальцы и обнаруживаю в руке топор.

                                                                                 

Это чей-то очередной подарок — какое-то особенное дерево, он очень тяжелый, переделанный из двуручного. Тем мне и глянулся. Я даже велел Вокуле записать имя того, кто мне его подарил. С пометкой «проницательный подлец». Вот только поупражняться с этим топором я толком ещё не успел. А это же важно, привыкнуть к инструменту. Похоже, мой оруженосец всучил мне первое, что смог выудить из жадносумки на скаку.