Наследник огня и пепла. Том V (СИ)

Хочу злобно зыркнуть на Сперата, но не успеваю — Коровка грудью сбивает с дороги лошадку оруженосца и сталкивается грудь в грудь с лошадью клетчатого. Тот уже держит в руке здоровенную секиру с очень широким лезвием. Как половинка от сковороды. И такая же толстая. Наши лошади встают на дыбы, пытаются ударить друг друга подковами. Коровка явно лучше боксирует, ему удается нанести подряд два удара в грудь коня клетчатого. К несчастью, под клетчатой попоной сталь — я слышу глухое звяк-звяк. Лошади падают навстречу друг другу и буквально обнимаются. Не как друзья, а как боксеры вошедшие в клинч. И тут же начинают кусать друг друга за шеи. Бить, сидя на спине лошади, которая стоит на задних ногах, очень не удобно. Но клетчатый отлично справляется — я отражаю все удары его секиры, даже те, что он направил в мою ноги. Мой щит из толстого, особенным образом обработанного дерева, окованный железным листом, буквально расползается по швам. От моего щита летят искры и куски «обшивки» — клетчатый ублюдок работает секирой с такой скоростью, что её лезвие размывается в воздухе, как лопасть вентилятора. Я, наконец, поймал удачный момент и цепляю клювом своего топора его щит, резко дергаю вниз и тут же бью в него шипом на верху обуха, стараясь вонзить его если не в глазницу, так в забрало. В последний момент этот гад успевает отвернутся и шип скользит по его шлему, высекая искры и оставляя глубокую царапину, походя срывая синие ленты.

В этот момент наши лошади теряют равновесие. Ни одна не падает, но в водовороте битвы нас тут же раскидывает в разные стороны. Коровка резко прыгает вперед, пытается напоследок лягнуть «клетчатого» — но я уже не вижу этого — обернуться некогда, я принимаю на щит стеклянную сосульку. Это было последней каплей — щит словно размок и буквально висит на соплях. Отчасти это даже хорошо — магический снаряд летел с хорошей скоростью, частью его энергия поглощена превращением моего щита в обломки. Удар отдается жуткой болью в руке, но я удержался в седле. Стряхиваю остатки щита с руки, перехватываю топор двумя руками. И тут же бью им в длинном выпаде, успев развернуть его лезвием. И проминаю шлем всадника оказавшегося рядом. Он падает. Возможно, просто оглушен. Я не расстроен этим. Честно говоря, я не уверен, что на нем были синие ленты. Может, это был свой. Коровка мчится дальше, стараясь подставить мне встречных или сам буквально прыгая на них, чтобы сбить грудью.

Иронично, что размахивая топором в жутком темпе, умудрившись даже сбить летящую в меня огненную бабочку, впрочем довольно слабо полыхнувшую — я поймал себя на том, что думаю об акулах. Вернее о селедке. Видел ролик с косяком селедки, который синхронно двигался, расступаясь перед акулой. И голос диктора пояснял, что это такой способ запутать хищника. И вот прямо сейчас я чувствовал себя в положении этой акулы — меня явно избегали. Коровка нес меня в самую гущу врагов, а они синхронно шарахались в сторону. И я не успевал сосредоточиться на ком-то. Выбрать цель для атаки, определиться с врагом. И терял драгоценные мгновения, оказываясь в неудобной для хорошего удара позиции.

Неожиданно, Коровка будто вывалился из боя. И ускорился, вынося меня в сторону. Я тяжело дышал, Коровка тяжело дышал. Я почувствовал дискомфорт в ноге, опустил руку к бедру. Нащупал арбалетный болт в своей ноге и выдрал его, тут же пустив волну лечения. Потом коснулся залитой кровью от глубоких прокусов шеи Коровиэля. Похоже, кроме этого и пары гематом, мой конь не пострадал. Слегка подлечив свое средство роскошное передвижения, я оглянулся вокруг. Ни одного пажа, рядом только Ланс и, неожиданно, оба брата-огневика. Еще несколько караэнских всадников.

— Где Сперат?! — ору я на Ланса, одновременно пытаясь запомнить тех, кто рядом.