Наследник огня и пепла. Том VI. Сердце бога

Я спешился и пошел вперед. Со мной двинулся Динадад, несколько караэнцев, разумеется Ланс со Сператом, и, неожиданно, слез со своей лошади и Старый Волк. Самая уязвимая часть рыцарей — его конь. Если вдруг со стен начнут стрелять, в коня попадут наверняка. Поэтому мы пошли пешком. Впереди шли двое моих гвардейцев прикомандированных еще Леоном, держа наготове большие щиты. Мы остановились, не доходя до стен замка Мерт метров двести. И стали ждать. Я мучительно вспоминал, как же зовут этих парней со щитами, но так и не вспомнил. Плюнул, и просто стал расспрашивать их про их дела. Хорошие ребята, молча выполняют свою работу и не отсвечивают. Сначала отвечали односложно, но потом разговорились. Помимо очень важных для них бытовых мелочей, которые я просто принимал к сведению. Эти двое отнесли деньги купеческому семейству в Таэне, сдали под расписку. Теперь купеческая семья отправит сообщение со знакомыми к знакомым купцам в Караэн. И знакомые купцы в Караэне выплатят семьям этих двух сумму, указанную в записке. Денежные переводы «У нас не обманывают».

Сейчас у них опять накопилось жалованье, и они хотели повторить процедуру. Настолько они были уверены, что это надежный способ отправки денег. Поэтому расспрашивали про то, когда обратно в Таэн. А может просто уже устали от походной жизни и так маскировали свое недовольство.

Щитоносцы мягко обходили стороной разговоры о ночной битве. И наградных бантов на них не было. Последнее, впрочем, не показатель. Рыцари с этими бантами не сильно церемонились — носили как придется, если вообще носили. Я видел парочку, заплетенных в хвост коня. Вот только и я не помню щитоносцев во время смотра, на котором раздавал премии. Я тоже не стал поднимать эту тему — в конце концов, у любой верности есть граница. Обычно она проходит прямо там, где начинается здравый смысл. Если парни струхнули идти в атаку ночью, то теперь пусть сами себя грызут.

Не прошло и часа, как Себас выехал к нам навстречу. Шесть всадников и один пеший. Подозреваю, он посадил на коней всех латников, какие у него были — моему намётанному взгляду сразу стало ясно, что двое мужчин позади держались в седле не уверенно. Слишком старые и хорошо одоспешенные для пажей. Скорее всего замковая гвардия, спешно посаженная на коней. Попытка показать, что у него людей много, аж столько что он может позволить по шесть штук с собой на переговоры таскать. И все же, сколько у него еще таких латников? На стене замка торчало с полсотни рыл, но это ни о чем не говорило — я бы тоже выгнал всех на стены, чтобы впечатлить врага. Шлемов я насчитал десятка полтора. Плохо, что и арбалетов было не меньше.

Парламентеры приближались неспешно. Остановились за сотню метров от нас.

Старый Волк снял шлем и шагнул вперед, однако закричал вместо него его толстый знаменосец, размахивая своим огромным полотнищем.

— Приветствую, сеньор Себас да Мерт, мой сеньор, Борсо да Эст рад вас видеть снова! Он в плену у сеньора Магна Итвиса, коий пришел лично, дабы…

— Провались ты к демонам, Борсо! — раздался в ответ хриплый крик. — Как ты умудрился попасть в плен?

Вперед выехал человек в добротных доспехах. Не вычурных и явно побывавших в множестве схваток. Видимо, это и был Себас. Он поднял забрало и под ним обнаружилась густая черная борода. Надо же, местный. А я уже подсознательно ожидал, что если отморозок, то пришлый. Себас начал всматриваться в нас злобными черными глазами и зарычал:

— Я хочу видеть этого Итвис! Эй, Итвис, это ты прячешься там, за щитами? Давай щенок, покажи мордочку!

— Верни мне моего человека, Себас, и я уйду! — крикнул я. Не показывая, впрочем, мордочку. То есть, не поднимая забрала. У пары всадников Себаса в руках были арбалеты. Кто знает, вдруг они такие же виртуозы, как Сперат, и способны попасть из этих штуковин в лицо с расстояния в сотню метров, не слезая с седла.

— Меняю на Старого Волка! — снова захохотал Себас. — И десять тысяч дукатов сверху!

Ланс неодобрительно хмыкнул под сталью доспехов. Рыцарь не торгаш, нальзя унижаться до торга.

— Сейчас вам, сеньор Себас, следует думать не о деньгах, а о жизни, — мягко намекнул я на его недостойное, для аристократа, поведение. И начал торговаться сам. — Я согласен отдать вам сеньора Борсо за моего человека, и…

— Этого⁈ — захохотал Себас. И вперед вытолкали пешего, до того скрытого позади. Его руки были связаны впереди, а лицо так сильно избито, что я не был уверен, что это Август Вити. Не узнавал его. Кажется, челюсть сломана — съехала на бок. Само лицо заплывшее, похожее на подушку и местами аж черное от кровоподтеков.

— Ну, иди к своему сеньору, — поощрил его Себас. Едва избитый пленник сделал десяток шагов, как Себас выхватил меч, настиг его и рубанул по шее. Хотя бедолага и слышал стук копыт за спиной, силы у него хватило только на то, чтобы попытаться побежать. У него вышло лишь прибавить ход. Удар у Себаса был поставлен хорошо. Голова соскочила с шеи в фонтане кровавых брызг.