Наследник Ордена

— Здесь решения принимаю я. И я не делю людей на рыцарей и всех остальных, поэтому эльф такой же мой друг, каким, надеюсь, станете вы. И ещё: я не могу уважать человека только из-за его титула рыцаря. Пока я не пойму, что это за человек, будь он хоть принц-рыцарь, я не смогу относиться к нему с уважением. Я уважаю вас или сэра Даерха, но не за ваши титулы и звания, а только за ваши дела и поступки.

К моему удивлению, Даерх рассмеялся:

— Буду считать это комплиментом. Это хотя и несколько необычно, но верно — уважать человека не за титул, а за его личные достоинства.

Буефар тоже не выглядел недовольным. Он обнажил меч и отдал мне воинский салют.

— У меня и в мыслях не было командовать вами. Это ваш обет, и вы должны его выполнить. Мы все тут только помощники.

— Ну ты и выдал, — заметил Деррон. — К чему была такая страстная речь? Что вообще с тобой происходит? Ты сегодня какой-то нервный.

— Деррон, я только что убил человека, а ты спрашиваешь, почему я нервный?!

— Если бы не ты, то он тебя убил бы и, поверь, без всякого сожаления. Так что хватит расстраиваться. Он же не первый.

— Но первый, кого я так отчётливо помню! В Амстере у ворот я сразу потерял сознание, а до того всё было как в тумане. Я там даже не всё помню. А здесь…

— Успокойся, Егор, — вмешался Мастер. — Если хочешь, я могу немного отдалить эти воспоминания. Помнишь, я уже однажды так делал?

— Спасибо, Мастер, но не надо. Это мои воспоминания.

— Самобичевание не лучшее средство для успокоения.

— Я сам постараюсь разобраться в своих чувствах, Мастер.

— Как знаешь, — маг замолчал.

Я виновато посмотрел на Отто и Буефара.

— Прошу меня извинить, но я немного разнервничался после боя.

— Это были первые, кого ты убил? — понимающе спросил Буефар.

— Нет. Были ещё… в Амстере… но там я сразу потерял сознание. Я был ранен и потерял много крови. Поэтому я плохо помню, что там произошло. А здесь, как бы сказать, реальнее всё.

Отто дружески хлопнул мня по плечу.

— Не тот храбрец — кто не трусит, а тот — кто борется со страхом. Ты смелый человек, если у тебя хватило мужества заглянуть в глаза своему страху.

Буефар согласно кивнул.

— Тебя обучили не только сражаться. Твой учитель мог бы гордиться тобой.

— Просто чтоб ты знал, — вмешался Деррон. — Я горжусь тобой.

— Спасибо. — Я отвернулся, чтобы никто не заметил предательскую слезу. Странно, я никогда не был нюней. С чего бы? Наверное, это оттого, что у меня никогда прежде не было таких друзей.

Лес уже кончился, и наш отряд стремительно проносился мимо возделанных полей. Мелькали деревни. Даерх, несмотря на все мои возражения, настоял на том, чтобы проводить нас и дальше.

— Я так понял, что вам угрожает опасность, — ответил он мне. — Думаю, с нами вам будет безопаснее. Пока смогу, я буду сопровождать вас. К сожалению, это будет недолго. Если не секрет, куда вы направляетесь?

Я ненадолго задумался. Потом посмотрел по сторонам. Мы вчетвером ехали немного в стороне от остального отряда, и вроде бы подслушать нас никто не мог, а Рон, как обычно, пропадал где-то среди солдат. Буефару всё равно придётся сказать, а Отто вполне можно было довериться.

— В Византию.

— Тогда вам лучше ехать по Большому тракту.

— Разве по центральной дороге не быстрее? — встрепенулся эльф.

— Смотря как мерить. Если смотреть на расстояние, то, конечно, быстрее. Экономится неделя пути. Но по центральной дороге вам придётся ехать через Парадизию, и как бы вам не потерять на этом гораздо больше времени. Благоразумней держаться от Парадизии подальше.

Эльф вопросительно посмотрел на Отто.

— Они что, не пускают путешественников?

— Пускать-то пускают, Эльвинг, но не очень их жалуют. Из-за различных проволочек вы можете потратить несколько дней на то расстояние, которое обычно легко преодолевается за день.

— Хорошо, мы подумаем. — Я пока и сам не знал, как ехать дальше.

— Вам решать, Энинг.

— Буефар, вам ничего не надо взять с собой из дома?

— Не надо, Энинг, — усмехнулся тот. — Я старый солдат и всегда вожу с собой всё необходимое. Так что не стоит беспокоиться. А если что понадобится, то я всегда могу купить это по дороге.

Я покраснел. Идиот несчастный! Тоже мне, великий путешественник — взялся учить человека, который разъезжал по миру, когда меня ещё и на свете не было. Я дал себе слово следить за своим языком получше.