Наследник приходит, чтобы восстать (ЛП)

Заведение было усеяно небольшими группами мужчин, болтающих и пьющих. Пара взглянула на нее с любопытством, когда таинственная фигура в капюшоне скользнула мимо. Она продолжала следовать за спиной Ферриса, в то время как он даже не взглянул в каком-либо направлении, направляясь прямиком через столы, мимо бара и вниз по тускло освещенному коридору к спускающейся лестнице. Никто, казалось, не останавливал его и не спрашивал о его делах, и она задалась вопросом, как часто ее друг посещал печально известную пещеру.

Ее руки стали скользкими под кожей перчаток. Она сгибала их скорее для отвлечения внимания, чем для чего-либо еще, поскольку факелы, освещавшие стены, становились все реже. У подножия лестницы был еще один короткий коридор, и два гигантских человека стояли на страже по обе стороны больших железных двойных дверей в конце его. Она старалась не сопротивляться, надеясь, что ей не придется драться ни с кем такого размера.

На самом деле она понятия не имела, с кем столкнется в боевой яме, и если Феррис знал, он ничего не выдал. Может быть, это было из-за страха, что она передумает, или, возможно, его молчание было благословением, чтобы она не волновалась заранее.

Феррис остановился и повернулся к ней.

— Я вложил много денег в тебя сегодня, Фэйт, и я убедил своего хозяина сделать то же самое. Проигрыш — это не вариант. Ты быстрая, ты умная… Не разочаруй нас, — сказал он тихо, так, чтобы только она могла слышать. Он не ругал ее и не пытался вызвать страх или надавить, чтобы не потерять свою монету. Нет — по выражению его глаз Фэйт поняла, что это был способ ее друга укрепить уверенность.

Она глубоко вздохнула и расправила плечи с новой вспышкой решимости. Проигрыш не был вариантом. Ни сегодня, ни в любую другую ночь.

Феррис повернулся на каблуках и подошел к охранникам. Он говорил тихо, так что она не могла разобрать, о чем они говорили, а затем он что-то показал им из-под своей облегающей черно-серебристой куртки. Они оглядели его, прежде чем проделать то же самое с ней в футе позади него.

Впервые она по-настоящему оценила внешность рыжеволосого друга. Он был одет в более красивую одежду, чем обычно, и это заставило Фэйт задуматься, какая публика будет ждать внутри, чтобы поприветствовать ее. Она могла слабо слышать шум голосов и радостные возгласы за толстыми коваными железными дверями позади охранников.

Все это ожило мгновением позже, когда охранники кивнули, и каждый потянул за ручку, которая открывалась в огромное пространство: в Пещеру. Она действительно соответствовала своему названию, и Фэйт последовала за Феррисом.

Сначала ее поразил запах. Ее затошнило не от запаха тел или запаха алкоголя, а от медного привкуса крови. Ее зрение немного пошатнулось. Она этого не ожидала. Она была дурой, надеясь, что ей не придется проливать кровь.

Феррис положил руку ей на спину, направляя дальше, когда она замедлила шаг, чтобы осмотреться. Он наклонился к ее уху.

— Тебе нужно всего лишь нанести удар, чтобы устроить шоу. Это не смертельная схватка, Фэйт.

Его заверения немного успокоили ее нервы. Она не смогла бы пройти через это, если бы ей пришлось кого-то убить.

Он подвел ее к балкону — не слишком высокому, — с которого открывался вид на огромную каменную яму. Драка была в самом разгаре, и она заметила двух окровавленных мужчин, вступивших в жестокую схватку. На полу и стенах ямы были ужасные пятна, и Фэйт чуть не развернулась на каблуках и не бросилась обратно.

Гуляки ликовали и наслаждались запекшейся кровью, некоторые небрежно перегибались через перила и молча наблюдали с хищными ухмылками. Другие стояли с беззаботным видом, наблюдая за дракой, небрежно попивая из более красивых кувшинов, чем можно было найти в гостинице наверху. Толпа состояла в основном из мужчин, все прекрасно одетые, как Феррис. Фэйт никого не узнала и решила, что они были людьми из меньшинства, которые на самом деле обладали некоторым богатством и не рисковали посещать те же районы города, что и она.

Были там и женщины, одетые в скандальные платья, которые мало что оставляли для воображения. Но они были прекрасны. Некоторые цеплялись за руки своих спутников-мужчин, как гордые трофеи, в то время как другие стояли более независимо, но все еще явно в компании, покуривая из длинных богато украшенных трубок. Они, казалось, наслаждались шоу так же, как и их коллеги-мужчины, судя по их лукавым улыбкам и соблазнительным глазам.

Контраст роскоши и дикости сделал Пещеру интересным местом для избранных.

Фэйт снова устремила взгляд на сражение внизу. Зрелище ничуть не успокоило ее нервы, но, по крайней мере, она могла оценить все на арене и понять, какие углы она могла бы использовать в своих интересах.

Сражающиеся мужчины держали в каждой руке по кинжалу. Меньший из двоих, казалось, был близок к тому, чтобы уступить — или потерять сознание, — когда он вяло обошел кольцо. Феррис ничего не говорил о правилах или оружии, и до сих пор она предполагала, что их нет; все было честной игрой.