Наследник приходит, чтобы восстать

Ее веки несколько раз дрогнули, когда она почувствовала, что уплывает, и вместе с этим ее нарастающая паника исчезла…

***

— Фэйт, — позвал далекий голос.

Она чувствовала себя так, словно ее проецировали в одну сторону, но другая сила тянула ее в противоположном направлении. Она ухватилась за эту призрачную нить и потянула себя к ней, против течения, которое хотело бросить ее в забвение. Вскоре она увидела свет, пробивающийся сквозь черную как смоль пустоту, в которой она находилась, и следовала за ним до тех пор, пока он не ослепил ее, и ей пришлось прищурить глаза, быстро моргая, чтобы привыкнуть.

Затем она оказалась в бесконечной комнате, заполненной клубящимся золотисто-белым туманом. Она проснулась в своей собственной голове. Она могла чувствовать это, видеть это. Туман вокруг нее рассеялся, чтобы показать катушку воспоминаний, которые мелькали от одного к другому. Она видела воспоминания с тех пор, как едва могла ходить, вплоть до этого самого дня — всю свою жизнь, в совершенной ясности.

Она подумала об одном конкретном человеке, и это прекратилось, воспроизводя в реальном времени воспоминания о ее матери незадолго до того, как ее похитили. Они вместе лежали в постели, она, девятилетняя девочка, уютно устроилась под маминой рукой и читала ей. Слезы увлажнили ее лицо, губы задрожали, но она не издала ни звука, когда подошла ближе к движущейся картине. Это прекратилось, когда она пожелала прикоснуться к лицу ее матери. Фэйт протянула руку, но рука прошла насквозь, и она один раз всхлипнула.

Внезапно осознав чье-то присутствие, все образы вокруг нее мгновенно исчезли, оставив только облака белого и золотого. Она повернула голову, чтобы посмотреть на Ника, который молча стоял позади нее, засунув руки в карманы. Она предположила, что он был там все это время. Его теория сработала, и ей было все равно, что он видел, прежде чем она заблокировала воспоминания.

— Моя мать, — прошептала она.

Он слегка кивнул.

— Я знаю, — сказал он. После короткого торжественного молчания он продолжил: — Я проводил бесконечные ночи в своей голове, когда умерла моя мать. Это совсем другое — видеть это перед собой вот так. Со временем воспоминания могут поблекнуть, и мы забудем детали. Но здесь…мы можем сохранить им жизнь.

Она грустно улыбнулась ему, благодарная за то, что он поделился с ней такой личной информацией. Она не знала, что он тоже оплакивал своего родителя, и внезапно почувствовала себя виноватой, что вообще очень мало знала о нем, в то время как была так эгоистично поглощена своими собственными проблемами. Она хотела спросить, когда он потерял ее и что случилось, но в тот момент это казалось неправильным.

— Я думаю, это сработало, — размышляла она вместо этого, пытаясь сменить тему и развеять мрачное настроение.

Он улыбнулся, казалось, радуясь перемене.

— Я почти потерял тебя на секунду, но у тебя хватило здравого смысла последовать моему примеру. — Он огляделся и издал странный звук.

Она тоже наблюдала за цветами своего разума.

— Он похож на твой, — сказала она, — но менее угрюмый и мрачный.

Он рассмеялся.

— Думай об этом как о своей ауре. Цвета отражают часть тебя.

Она скрестила руки на груди в изумлении.

— Так что именно черный говорит о твоей душе?

Он бесстрастно пожал плечами.

— Возможно, что я проклят, — ответил он с ухмылкой.

Она протянула руку, чтобы проткнуть его сквозь туман. Он сверкал, и она подумала, что он прекрасен, когда он вплелся в ее пальцы. Куда бы она ни двигалась, он следовал за ней, и она обнаружила, что может подчинять его своей воле без какого-либо движения, создавая маленькую золотую бабочку на ладони.

— Ты действительно раньше не заглядывала внутрь своего собственного подсознания? — спросил он, изучая ее.

Фэйт покачала головой.

— Я либо… — Она поморщилась. — Ночная Бродяга, — поправила она, — либо я не помню, чтобы что-то видела, когда просыпаюсь. Но в основном это случается редко. Наверное, все это время я изучала горожан, когда спала. — Она слегка рассмеялась, пытаясь найти в себе юмор, чтобы не сойти с ума.

Бабочка взлетела, прежде чем раствориться в остальной части тумана.

Ник глубоко вздохнул.

— Чувствуешь ли ты себя измотанной на следующий день? Я имею в виду, когда ты бродяжничаешь.

Она фыркнула.

— Я уже и забыла, что такое хороший ночной отдых, до той недели, когда ты дал мне те капли.

Он поднял брови.

— Неудивительно, Фэйт. У тебя, наверное, за последние годы не было больше пары часов полноценного отдыха. — Увидев ее растерянный взгляд, он пояснил: — Когда мы гуляем ночью, наш разум все еще активен. Если ты проведешь ночь в чьей-то голове, значит, ты по-настоящему не отдохнула. Вот почему мы не можем делать это каждую ночь — мы бы измотались и стали неряшливыми. — Он недоверчиво покачал головой. — Боги, это чудо, что ты так долго продержалась и не сошла с ума. Но это также многое объясняет твое отсутствие контроля.

Она в ужасе моргнула.

— Так как же мне это контролировать?