Наследник султана

Узнав, кто ее работодатель, Розалинда не удивилась. Рукопись, которую ей предстояло переводить, не могла принадлежать простому коллекционеру. Сэр Джон Кросс, известный парванофил, являлся послом Великобритании в Парване на протяжении более двадцати лет. В этой стране у него было множество друзей, которые, естественно, обратились к нему, когда во время войны и после нее им пришлось продавать свои сокровища.

Розалинда рассматривала портрет и думала о том, насколько иначе сложилась бы ее жизнь, не случись Кальджукского вторжения. Король Кавад Пандж был отцом кронпринца Кавьяна, чьим Сотрапезником являлся Джемшид. Розалинда непременно увидела бы этот портрет, но в совсем другой обстановке: в королевском дворце в Шахри-Бохорге. Почти наверняка она была бы представлена королю. Да и с сэром Джоном увиделась бы не здесь.

А довелось бы ей познакомиться с Наджибом аль-Махтумом? При обеих встречах с этим человеком у нее возникало странное, необъяснимое чувство, словно она знала его в какой-то другой жизни. Реальность как будто раздваивается, две возможные жизни идут параллельными курсами…

Рози отогнала грезы и увидела, что бывший посол, улыбаясь, смотрит на нее.

— О, простите, пожалуйста! — виновато воскликнула она.

— Вам не за что извиняться, дорогая. Я очень рад, что вы оценили мои сокровища по достоинству. А это лицо вы узнаете? — поинтересовался сэр Джон, останавливаясь перед портретом другой высокой особы.

— Насколько я понимаю, это бывший султан Баджестана. Верно? Хафзуддин аль-Джавади.

— Именно так. — Отставной дипломат грустно покачал головой. — Это великий человек. Переворот явился трагедией не только для него лично, но и для всей страны. Я был послом Ее Величества в его государстве, как вы, без сомнения, знаете. Это было моим первым назначением такого ранга.

Розалинда смущенно улыбнулась.

— Я даже не знала. Я не изучала подробно новейшую историю Баджестана. Моей специализацией был Парван.

— Это история, — возразил сэр Джон. — Переворот произошел еще до вашего рождения, в тысяча девятьсот шестьдесят девятом. Царству страха уже больше тридцати лет! А какая это была удивительная страна! Высокоразвитая, культурная… — Он снова покачал головой. — Ужасное время. Приходится вверять себя милости неких малоприятных сил…

Сэр Джон неожиданно замолчал. Розалинда удивленно вскинула брови.

— Но это же был обыкновенный военный переворот?

— Так-то оно так, да не совсем, моя дорогая. Переворот не состоялся бы, если бы не… интересы Запада, связанные с добычей нефти. Понимаете, Хафзуддин был демократом, убежденным западником, но в то же время оказывал сопротивление гегемонии западных стран в регионе. Он придерживался весьма непопулярного мнения о том, что нации имеют право на самоопределение.

Розалинда с удивлением внимала рассуждениям старика.

— Вы хотите сказать, что падение династии аль-Джавади было инспирировано…

Сэр Джон улыбнулся, но не стал заканчивать ее фразу и опять повернулся к портрету.

— Конечно, переворот был представлен как результат взаимодействия неких сил исключительно внутри страны. Но Хафзуддин не был простаком. Когда западные демократии не отреагировали на то, что произошло в Баджестане, когда ни одна страна из тех, с которыми султан поддерживал добрые отношения, не заявила протеста, он понял, что предал его не только Гасиб, обязанный ему всем, но и правительства стран Запада, в том числе, увы, и наше правительство.

Перед Рози стоял человек, досконально знающий историю и культуру Парвана. И она слушала его раскрыв рот.

Показав Розалинде манускрипт, перевод которого ей необходимо было представить, сэр Джон сказал:

— Итак, моя дорогая, не подумайте, что я вас тороплю. «Ирфани Арифан» дожидался переводчика пять столетий, так что несколько недель не сыграют никакой роли. А я рад принять вас в своем доме.

Сэм был на седьмом небе от счастья. В его распоряжении оказались многие акры земли, ручьи, густые леса и тайники, которые были бы милы сердцу любого ребенка. Две юные дочери домоправительницы с радостью заполучили нового, младшего товарища по играм. По утрам он исчезал вместе с ними и появлялся к обеду, мокрый, счастливый, взахлеб рассказывал об охоте на кроликов, о наблюдениях за лисицами, бабочками, лягушками, рыбами, уплетал все, что подавалось, с таким аппетитом, какого Розалинда до сих пор никогда за ним не замечала, и снова убегал куда-то.

В одно прекрасное утро Розалинда, как всегда, отправила Сэма с девочками на поиски приключений, а сама вышла на просторную террасу. По лужайке взад-вперед шагал незнакомый мужчина в длинном сюртуке, высоких сапогах, шляпе и с ружьем за плечами. Розалинда не придала значения этому обстоятельству, но на следующее утро опять заметила незнакомца. Сутки спустя он снова оказался в поле ее зрения.

— По-моему, кто-то наблюдает за детьми, — сказала она вечером сэру Джону.

Старик взял было бокал с вином, но при неожиданном замечании Розалинды его рука дрогнула, и красное вино пролилось на безукоризненно белую скатерть. Дворецкий мигом оказался у стола и вновь наполнил бокал.