Наследник титанов

— Заклятье верности. — Она протянула мне короткий нож, появившийся откуда-то из недр ее красного плаща. — Если храмы оставались закрытыми, и рядом не было их хозяина, то такие двери открывали кровью ближайшего, кто присягал им на верность. Говорят, пока маги не забыли большую часть своей магии и не стали простыми лекарями, это было достаточно простое заклятие.

— Что за заклятие? — Я отстранился. У меня не было никакого желания участвовать в непонятном и неизвестном ритуале, где требуется моя кровь. И оно не возникнет до тех пор, пока мне не расскажут чуть больше, чем «дай кровь, она нужна, чтобы открыть дверь, запертую несколько сотен лет назад». — Может, расскажешь, как оно действует, перед тем, как резать меня?

— Я похожа на человека, который разбирается в магии? — язвительно спросила она, явно не собираясь отвечать, но спустя несколько секунд недовольно вздохнула и сказала, — говорят, что, когда кто-то приносит клятву верности, власть титанов проникает в него настолько глубоко, что начинает течь в его крови. Никому еще не удавалось этого объяснить, но ведь это и не требуется, верно?

Верно… зачем объяснять то, что многими людьми принимается на веру? Такова жизнь любого средневековья. Если идет дождь, то так и должно быть. Чума — всего лишь наказание за грехи. А магия — это просто магия, чудеса, в которые просто стоит верить. Я так не могу. Я пришел из мира, где все легко объясняется наукой и для того, чтобы поверить во что-то, мне недостаточно простых слов, мне нужны доказательства и факты.

— Откуда тебе это известно? — В первые за несколько дней у меня появились догадки, кем является Сильвия, но высказывать свою догадку я не спешил. — Сомневаюсь, что такие вещи знает каждый наемник, и перед тем, как войти в храм я хочу знать это.

— Не каждый наемник, но ведь и тебя нельзя назвать такими словами. — Она вопросительно посмотрела на меня, однако я всего лишь пожал плечами. — Я тоже кир, но мои предки поклонялись не твоему титану, поэтому, как бы не хотелось, мне не удастся обойтись без тебя. Поверь, у меня нет никакого желания нянчиться с младенцем, который не знает элементарных вещей.

— Отлично, если нас поймают, то отправят на плаху не только меня. — Сказал я сам себе, и тут же почувствовал, как в моем горле встал комок от одного упоминания смерти. Воспоминания о пробуждении в телеге полной разлагающихся тел, то как я выпрыгнул из окна и преследовании инквизиции решили выбраться из глубин памяти и напомнить о том, что мне лишь чудом удалось избежать смерти. Опасность теперь повсюду следует за мной, и стоит мне сделать один ошибочный шаг, как старуха с косой заберет меня в свои владения.

— Дай руку. — Сказала она, протянув руку, и я послушно выполнил приказ. Сильвия незаметным и быстрым движением провела по ладони своим небольшим оружием, и из аккуратной раны лениво и неуверенно полилась кровь. Решив, что ждать, пока алые капли упадут на исписанный иероглифами камень, не имело смысла, я прикоснулся к нему.

У меня не было надежд, что камень ответит, ведь я никогда не был киром, и мои предки точно не поклонялись титанам. Черт возьми, да они терпеть не могли все, что было связано с религией. Но вопреки моим ожиданиям каменная поверхность засветилась темно-голубым светом, и написанные на древнем и никому теперь неизвестном языке слова начали испаряться прямо на глазах. Когда от иероглифов не осталось и следа, камень покрылся трещинами и осыпался в пыль. Он словно был покрашенным в серый цвет листом, который по пришествии осени упал с дерева и превратился в бесформенную кучу маленькой грязи.

— Идем? — только из вежливости спросила Сильвия и направилась вперед.

— Подожди! — Я схватил ее за локоть и развернул лицом к себе. Получилось немного грубо, но сомневаюсь, что киры были вообще знакомы с манерами. — Перед тем, как мы шагнем в темноту и окажемся среди смертельных ловушек, позволь задать один вопрос.

— Задавай. — Ответила Сильвия, резко вырываясь из моей ослабевшей хватки.

— Хотя я ничего и не помню, мне прекрасно известно, что у нас идет война с инквизицией, и в мою голову пришла одна мысль…

— Война?! — Выкриком перебила меня Сильвия. Птицы, которые тихо прятались в деревьях, испуганно взлетели, подняв невероятный шум. — Что именно ты называешь войной? Здесь нет границ и генералов, нас просто ищут и вырезают, как гнойные наросты на теле! Единому нет значения, кто ты: старик, женщина или ребенок; вел ты праведную жизнь или отпетый разбойник. Если тебе не повезло, и ты хоть как-то связан с кирами, то ты обречен. И это никак не изменить…

— Нет ничего, что мы не могли бы изменить. — Дождавшись, пока моя напарница успокоится, произнес я. В ответ она покачала головой и тихо сказала:

— Мы сами упустили свой шанс. Мы все. А теперь пытаемся выбраться из вязкого болота. Дороги назад нет ни у кого из потомков киров. Войска инквизиции пощадили только тех, кто мог помочь им захватить власть в послевоенном мире, остальные были вынуждены начать скрываться ото всех и надеяться, что священники не смогут разглядеть их настоящее лицо.