Наследник в довесок, или Хранитель для дракона

Этот звук заставил меня вернуться.

Я подошла к твари. Всего одно мое движение могло помочь уйти ей в мир иной.

Но в тот самый момент, когда я склонилась над умирающей аракарной, глаза ее вдруг стали ясными. Яркими, словно звезды.

Я невольно убрала руки от шеи твари. Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза. А потом я, повинуясь совершенно необъяснимому порыву, взяла чудовище на руки и вышла из сумрака.

Оглянулась.

Полная тишина. И где, скажите мне, охрана дворца высшего дракона? Почему меня уже двадцать раз не застукали?

Нужно будет поговорить с будущим владыкой об усилении стражи. А то приходи кто хочет, делай что хочет. С такими мыслями я направилась к замку.

Точно помнила, что есть еще одна дверь, я её видела, когда мы гуляли с Хэйвеном. Туда заносили ящики с продуктами.

Вот к ней я и направилась.

Вошла, осторожно оглядываясь.

Полутемный коридор, освещенный лишь неясными магическими фонарями. Слева дверь – судя по запахам, ведущая на кухню, – справа кладовка.

Я направилась прямо.

Прошла. Увидела ступени вниз. Спустилась. Тащить едва дышащую аракарну было делом нелегким. Набрела на какую-то темную комнатенку. Принюхалась. Пахло пылью. Сюда явно редко кто захаживал. Прекрасное место, чтобы спрятать умирающую тварь.

Аракарну положила прямо на пол.

Оторвала подол платья и перевязала рану.

«О тьма!»

Дважды в такой короткий срок к тьме не обращаются.

Она ответила хмуро. Да и мои действия, судя по всему, ей совсем не нравились.

«Твое дитя. На усмотрение. Дай сил, выпитых сумраком. Дай сил для жизни».

Тьма с большим сомнением витала над содрогающимся телом аракарны.

– Она не виновна, – хмуро произнесла я. – Ее мать погибла от моей руки. Но это дитя. В чем его вина? Разве хасраши убивают просто так? Неблагородно это для воина тьмы – своими руками отправить на тот свет малолетнее, пусть и чудище.

Тьма замерла, вслушиваясь в мои слова. Судя по всему, она со мной не была согласна. Я и сама не совсем верила, что поступаю правильно.

– Дай ей шанс, – попросила в отчаянии.

Тьма окутала тело аракарны. Всего на пару секунд, давая твари сил для борьбы со смертью. Но я и за это была благодарна.

Встала и вышла.

Кухню искать долго не пришлось. В поисках схрона для аракарны я проходила мимо нее.

Бесшумно, как и подобает воину тьмы, скользнула между плитами и кастрюлями в поисках воды. Та нашлась в углу в нескольких ведрах. Не размышляя, я взяла одно и вернулась к твари.

Она продолжала лежать на боку, закатывая глаза.

Тьма уже ушла. Аракарна хоть и была на вид совсем умирающей, но чуть пошевелила лапами, когда я вошла.

Я набрала воды в пригоршню и омыла жуткие морды.

Услышала, как тварь попыталась рыкнуть. Я подставила ведро рядом с одной из голов чудовища и вышла.

Как бы там ни было, выживет или умрет, ее смерть не будет на моих руках. Я сделала все, чтобы она выжила.

Я сделала просто невообразимое для хасраши: попыталась спасти ту, что желает мне смерти. И, скорее всего, если сможет выкарабкаться, то вернется по мою душу. Но тогда она будет в силе. А сейчас… У меня рука не поднялась свернуть шеи погибающей твари, в глазах которой хоть на секунду, но я увидела яростное желание жить.

Глава 6

Утро началось с: «Уи-и-и!» – раздавшегося мне на ухо, и одеяло уверенно поползло вниз.

– Стоять! – строго приказала я ему.

– Уи-и-и! – сказало одеяло, покидая мою постель и во всю прыть направляясь к двери.

«Ах ты!»

Я свесилась с кровати, схватила тапку и одним уверенным движением направила её удирающему одеялу под ноги. Таким сиреневеньким, коротеньким, очень сильно напоминающим ноженьки одного наглеющего драга.

Те споткнулись, кувыркнулись, полностью запутав своего носителя в одеяло. И раздалось грозное:

– Уи-и-и?! Апчхи! – Из всех щелей повалил дым.

«Ох ты! Орочье вымя!» – Я подскочила, бегом кинулась, схватила одеяло, вытряхивая из него дракончика.

– Апчхи! – сказал тот, скалясь во всю ставшую серой морду, выплевывая сгусток дыма.

– Рановато тебе еще пытаться огнем плевать, – укоризненно покачала головой.

– Уи-и-и, – раздосадовано развел лапами Хэйвен.

Я поставила его на кровать, рассматривая, не подпалил ли где себя. Кроме покрытой сажей морды, в остальном мой подопечный был вполне жив-здоров.

Я подняла с пола одеяло. В отличие от драга, то пострадало.

– Не думаю, что нас за это похвалят, – сказала, смотря на пятно сажи. Черное, с красивыми темными разводами. – А впрочем, даже ничего, – добавила, увидев, как помрачнела мордочка дракончика. – Можно сказать, ты – юное дарование. Явно же попахивает скрытым творческим потенциалом. – Огромные наивные глаза малыша заблестели интересом. А я продолжала: – Мы его аккуратно снимем и уберем в кладовку. А потом, когда ты вырастешь, будешь смотреть и вспоминать. Хотя нет, не будешь, – добавила, припоминая разговор о том, что после становления он вообще ничего помнить о событиях этих дней не будет. – Но я попрошу ваших гувернанток, они тебе покажут. Кто знает, может, из тебя великий художник вырастет.

– Апчхи! – сказало юное дарование, выплевывая еще один сгусток дыма, и расплылось в улыбке.

Я подхватила его и понесла в купальню.