Наследник волхва

— Да, и я вспомнил, — оживился Колян. — Он нас еще рыцарями называл, идущими в новый крестовый поход против язычников. Ну, после этого мы, понятное дело, и возгордились.

— Канистры с бензином он вам дал или сами отыскали? — спросил капитан Трутнев.

— Да где же мы найдем-то, Илья Семенович? — искренне удивился Колян. — Машины у нас нет. Если только Георгий одолжил бы, так он скорее удавится. Он, кстати, с нами тоже пил. Но раньше ушел. Повезло ему. А то бы тоже в крестовый поход за компанию отправился. Бес этот и его соблазнил бы…

— Поднимайтесь и пошли, — приказал капитан Трутнев.

— Куда, Илья Семенович? — робко спросил Колян.

— А ты сам как думаешь?

— Я так думаю, что мы ни в чем не виноваты, — убежденно заявил Колян. — Бес и водка попутали. Верно, Егор?

Егор закивал головой, но тут же застонал, обхватив ее руками. Принюхался и поморщился.

— Голова раскалывается, — пожаловался он. — И руки бензином пахнут… Помыться-то можно, Илья Семенович? А еще лучше здоровье поправить. Магазин-то уже открылся?

Ни слова не говоря, капитан Трутнев взял их за шиворот и вывел из сарая. Утренний солнечный свет ослепил приятелей, они зажмурились и начали стонать еще сильнее, пытаясь разжалобить полицейского. Но он был непреклонен. И продолжал тащить их к своему автомобилю.

— Куда едем-то? — поинтересовался Егор, поняв, что ни умыться, ни опохмелиться ему не дадут, и лучше смириться с неизбежным.

— В полицейский участок, куда же еще, — сказал капитан Трутнев. — Дадите признательные показания. Чистосердечное раскаяние смягчает наказание. Вы хоть понимаете, что лет по пяти тюрьмы себе заработали?

— За что?! — изумился Колян. — Илья Семенович, побойтесь бога!

— Языческого или православного? — съязвил полицейский. — Только учти — кого бы ты себе в заступники ни избрал, другой тебя накажет за отступничество.

Он распахнул заднюю дверь автомобиля с решетчатым окошком. Глазам Егора и Коляна предстало тесное пространство с узкими скамейками, предназначенное для перевозки правонарушителей.

— Вам что, особое приглашение нужно? — спросил участковый, видя, что приятели замешкались.

— Может, лучше в салон? — неуверенно спросил Колян. — Как-то здесь не уютно.

— Привыкай, — посоветовал участковый. — Раньше надо было думать.

— Да жестко ведь, — посетовал Егор. — А у меня задница не казенная. Мало мне головной боли, так еще и это!

— Я тебе не мать родная и даже не тетка, чтобы меня жалобить, — отрезал капитан Трутнев. И прикрикнул: — Залезайте, пока я не разозлился!

Охая и стеная, приятели забрались в отсек. Туда же участковый забросил канистры, после чего закрыл дверь. И сразу в окошечке с решеткой показалась унылая физиономия Коляна.

— Дышать невозможно, Илья Семенович, — пожаловался он. — Хоть канистры уберите! Бензином воняет — спасу нет.

— Это не канистры, а вещественное доказательство, — сказал капитан Трутнев. — Так пахнет ваше преступление. Дышите и раскаивайтесь.

В полицейском участке он записал показания Егора и Коляна, дал их подписать и отвел приятелей в камеру предварительного заключения, которая находилась рядом с его кабинетом.

— В отношении вас избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, — сурово произнес он, представляя закон. И уже от себя добавил: — Посидите, может быть, станет стыдно.

— А если мы искренне раскаемся, Илья Семенович, вы нас отпустите? — робко спросил Колян.

— Если только до суда на поруки, — подумав, ответил участковый. — Подумайте до моего возвращения, кто за вас в Куличках может поручиться.

Колян открыл рот, но тут же закрыл, словно рыба. А более прагматичный Егор спросил:

— А вы когда вернетесь, Илья Семенович?

— Как только задержу вашего беса и доставлю его в районный центр, — сказал капитан Трутнев. — Не в одну же камеру с вами его сажать. Эта рыба не чета вам, ей и почет другой. Так что времени на раздумья у вас будет достаточно.

Выйдя, он закрыл камеру на засов и через глазок в двери заглянул внутрь. Егор и Колян понуро и молча сидели на скамье, на разных ее концах. Они уже протрезвели и, было видно по их лицам, начали осознавать, что натворили спьяну. А предложение найти поручителей явно не воодушевило их. Приятели понимали, что, спалив школу, они восстановили против себя всех местных жителей, и в Куличках за них никто не вступится. Перспектива провести несколько недель или даже месяцев в камере удручала их. Если они еще и не раскаивались, то были близки к этому.

Именно этого капитан Трутнев и добивался, сажая приятелей под замок. У него не было желания упечь земляков в тюрьму. Их преступное деяние все же было не настолько тяжким, чтобы калечить им жизнь. Капитан Трутнев считал, что тюрьма не исправляет, а, наоборот, превращает оступившихся людей в закоренелых преступников. И если Егор и Колян окажутся за решеткой, то будет только хуже для всех. Рано или поздно они все равно вернутся в Кулички, но тогда это будут уже не просто шалопаи и бездельники, а уголовники, несущие реальную угрозу спокойной жизни в поселке и мирному существованию его обитателей.