Наследник волхва

Выстрел прозвучал, но дуло винтовки качнулось, и пуля ушла в небо. Сам же мужчина, вскрикнув, попытался закрыться руками, спасая глаза. При этом неловком движении его винтовка упала вниз, тяжело ударяясь о ветви и ломая их. А затем и он сам, потеряв равновесие, рухнул с дерева. А, упав, остался лежать на земле, не пытаясь встать.

Вороны, по-прежнему грозно каркая, кружили над неподвижным телом. Через некоторое время одна из них снизилась и ударила мужчину клювом в затылок. Но он даже не вздрогнул. Его голова была неестественно вывернута, а глаза заволокла белесая пленка. При падении стрелок сломал себе шею и умер мгновенно.

Вороны продолжали кричать и кружить над телом до тех пор, пока не раздался треск кустарника и из зарослей не вышел медведь. Могучий косматый зверь обнюхал человека, потом перевернул его лапой. Убедившись, что тот не подает признаков жизни, медведь подхватил его и потащил за собой в кусты. Вскоре шум стих. Улетели и вороны, торжествующе крича, словно празднуя победу.

Единственным немым свидетельством того, что здесь недавно произошло, осталась только снайперская винтовка с разбитым оптическим прицелом, одиноко лежащая у корней дерева. Но и ее постепенно заносили слетающие с деревьев от порывов ветра засохшие листья, словно облекая в саван и делая невидимой.

Глава 65. Битва

Забравшись на дерево, Сема наблюдал за перемещениями деда Матвея по огороду, когда подошли трое мальчишек. На вид им было от восьми до десяти лет, и они были явно не местные, судя по одежде и лицам. Некоторое время они стояли молча, наблюдая за ним, затем самый старший по возрасту, обращаясь к Семе, крикнул:

— Эй, ты там! Только шайтаны сидят на деревьях.

Сема качнул ногой, выражая несогласие, и произнес:

— И птицы. А еще я.

Мальчишки заговорили между собой на своем языке, видимо, обсуждая слова Семы. Затем старший потребовал:

— Эй, слезай! Разговор есть.

Сема снова качнул ногой.

— А мне неохота. Хотите, сами забирайтесь сюда.

Старший подпрыгнул, пытаясь ухватиться за нижнюю ветку, но его пальцы соскользнули. Затем они попытались подсадить на дерево самого младшего. Но тот немного повисел на вытянутых руках, а потом сорвался, больно ушибившись о землю. Неудача разозлила мальчишек.

— Лучше сам слезай, а то худо будет! — пригрозил старший.

Сема с удивлением взглянул на него и спросил:

— Это как, из рогатки меня собьешь?

Мальчишки снова посовещались. Видимо, рогаток у них не было. А интерес к Семе был. Поэтому уже средний примирительно произнес:

— Слушай, ты же из поселка?

— Из Куличков, — подтвердил Сема.

— Твой дом недалеко?

— Поблизости.

— Тогда будь человеком, принеси нам воды. Во рту пересохло, как в пустыне. Ты в пустыне был? Знаешь, что это такое?

— Не был, — ответил Сема. Но он хорошо знал, что такое жажда. Во время своих недавних скитаний по лесу он сильно мучился из-за того, что не мог напиться. И теперь он пожалел мальчишек, которые оказались почти в такой же ситуации, только в чужом поселке. Время близилось к полудню, палило солнце, было жарко. Он и сам не отказался бы от глотка воды.

— Ладно, — сказал он. — Отойдите, я спускаюсь.

Мальчишки немного отошли от дерева, и Сема, добравшись по веткам до самой нижней, спрыгнул на землю.

— Ждите здесь, я скоро, — пообещал он.

— Мы с тобой пойдем, — сказал старший.

— Не надо, — возразил Сема. — Мама вас увидит и может меня уже не отпустить гулять. Я сам принесу.

И, не дожидаясь ответа, он побежал домой.

Отца не было, а мама стряпала на кухне обед. Сема опустил ведро на длинной цепи в колодец, достал его, полное прозрачной, чуть отливающей синевой, водой. Попил сам, чувствуя, как вода леденит зубы. А потом наполнил железный ковш, стоявший на колодезном срубе, и, держа его обеими руками, пошел обратно. Мальчишки терпеливо ждали его, стоя в тени дерева.

— Ух, какая холодная! — сказал старший, отпив из ковша.

— Даже зубы ломит, — поддакнул средний, тоже выпив. И что-то сказал младшему. Тот кивнул и подставил ладошки, сделав из них своеобразную чашку. Средний плеснул в нее из ковша воды. И мальчик напился.

— А он что, всегда молчит? — спросил Сема, показывая на младшего мальчика, который казался его ровесником, но был ниже ростом и намного уже в плечах. — Еще ни одного слова не сказал.

— А он вашего языка не знает, — пояснил средний. Он был настроен благожелательнее, чем его более взрослый товарищ, и не глядел на Сему свысока из-за того, что был старше. — Только недавно приехал, не успел еще выучить. Тебя как зовут?

— Сема.

— А меня Жасур. — Он поочередно показал на своих товарищей. — Их — Алпамыс и Сегиз. Мы все из одной местности. Там у нас хорошо.

— А здесь плохо? — спросил Сема.

Но Жасур не ответил. Зато в разговор вмешался старший, которого звали Алпамыс.

— А ты родился в этом поселке? — поинтересовался он. — Никуда не выезжал?

— Никуда, — сказал Сема. — Зато я в лес ходил. Далеко. Медведя видел. И волков. Но я их прогнал. Как завою!

И он изобразил волчий вой. Но только тихо, чтобы не услышали мама и дед Матвей.