Наследник волхвов

Поговорили с проводившим москвичей в «пентхаус» директором Дома колхозника. Да, Андрей Крылов останавливался во вверенном его заботам гостиничном хозяйстве в номере на одного, на первом этаже в левом крыле. Да, гражданин с телевидения приехал на рейсовом автобусе из Сидоринска утром, заселился и с легкой сумкой через плечо (нет, без всяких кинокамер, только с сумкой) ушел. Куда? Понятно, куда – к Глафире Ивановне Мальцевой, про съемки ее телевизионные договариваться. Откуда известно, чего приезжему надобно было от Глафиры Ивановны? Так Петр с Павликом рассказывали. Они товарища с телевидения вечор обратно провожали. Ну да, пьяненькие, был грех. Да и не грех вовсе, грешок, надо ж было москвича, дорогого гостя, угостить, а то как же? К тому ж редко который, посетивший Глафиру Ивановну, опосля к бутылке не приложится. Впечатляет она народ. Случается, некоторые, с ей поговорив, в обморок падают. Да, случается. Нет, проводили до крыльца и ушли. Нет, переночевал, ушел с сумкой через плечо – и поминай как звали. Нет, Петро с Павликом сказывали – снимать собирался не в тот день, когда пропал. Куда собирался, перед ними не отчитывался, но какие-то дела у москвича имелись, побочные, с Глафирой Ивановной не связанные. Село – не город, подробности таинственного исчезновения московского гостя все знают, тем более начальство. А директор Дома колхозника – здесь ух какое начальство, вона каких приезжих расселяет, даже из самой столицы. Да, последнее время стали наезжать ходоки к Глафире Ивановне. Нет, не особо много, но едут. Живет где? А памятник, что на площади, аккурат на ее улицу рукою показывает. Шагаешь той улицей до околицы, и последняя хата, шифером крытая, не ошибешься, ее, Глафиры Мальцевой. Да, здешняя она, образованная – в школе тутошней, пока пенсию не оформила, завучем работала. Про все ребячьи шалости как-то дознавалась, ух, и боялась ее ребятня, ух, боялась! Да, и мать ее, и бабка, земля им пухом, слыли окрест знахарками. Петр с Павлом? Племянники они Глафире Иванне, своих-то детишек не нажила, овдовела рано. В городах жили Петро с Павликом, а вот вернулись и наживаются на престарелой тетке. Но и селу от них польза – с району главный той осенью к Глафире Иванне наведывался, обещался этим летом всем сельчанам заборы единообразные поставить, чтоб, значит, красиво стало, благоустроенно. А когда москвича след простыл, Петро с Павликом заходили в Дом колхозника, часто, о москвиче волновались. Да, и в милиции их допросили, как же иначе? Нет, дверь в номер москвича Крылова вскрывали через день после окончания оплаченного им срока проживания. Точнее – дверь открыли запасным директорским ключом в присутствии понятых. Да-да, вещи, составив опись, забрали милиционеры, они же сигнализировали о без вести пропавшем в район и в Москву. Где отделение? Вона, из окошка видать милицию...

Словоохотливому директору дали пятьдесят целковых «на чай» и выпроводили. Фокин предложил перекусить остатками дорожных запасов, но прежде переодеться, привести себя в порядок. Оба предложения Федор одобрил. Заскрипел замками чемоданчик Сергача, захрустели липучки фирменного баула Фокина, развязал тесемки в горловине рюкзака Федор.

Надо сказать, что, спешно собираясь в дальний путь, Сергач не сумел обнаружить в своем гардеробе подходящей для пересеченной местности одежды. Закоренелый горожанин, Игнат Сергач редко выбирался на природу. Метнув в такой же пижонистый, как и владелец, чемоданчик на колесиках джинсы, кроссовки, свитер и плащ, смену белья и рубашек, утюг и запасной галстук, Игнат плюнул и поехал «в городском» – в шитом на заказ костюме, в полуботинках на тонкой подошве. Стоило сделать пару шагов от машины к дверям Дома колхозника – и полуботинки были заляпаны грязью, и брюки запачкались. Хочешь не хочешь, а переодеваться придется. Пиджак, рубашка, галстук сверху пускай остаются, джинсы и кроссовки снизу нехай пачкаются. Пиджачно-галстучный верх и джинсово-кроссовочный низ смотрятся «в ансамбле» не здорово, однако фиг с ним, сойдет для сельской местности. Игнат хотел было достать из чемодана утюг и погладить изрядно помятый за время пути пиджак, загладить складки на джинсах, но Федор не разрешил – некогда. Лишь побриться всухую разовым станком позволил, даже сбегать за водой не дал, прикрикнул на Фокина, когда тот вытащил кипятильник.

Завтракали всухомятку. Допивать остатки термоядерного кофе с донышка термоса никто не отважился. Игнат с Виктором жевали, Федор озвучивал ближайшие планы. Сергачу предписывалось в одиночку навестить «русскую Вангу». Тем временем Фокин с телевизионным удостоверением наперевес вместе с Федором нагрянут к здешним ментам. Общий сбор здесь же, у стола с пустым графином, – во сколько получится.