Наследники

– Ты слишком быстро сдаешься, бро, – назидательно заметил Алекс, вытирая жирные пальцы прямо об выцветший ковер. – У меня есть небольшой план, касающийся твоих старых клюшек. Я про родню твоего деда.

Эд, намеревающийся выудить из банки шпротину, застыл на месте.

– Ну? – тихо спросил он, и Алекс заговорил.

Свидетель аферы

Встреча с Кондратенко, свидетелем закрытого завещания писателя, была запланирована на девять утра, но даже с учетом поправки на затрудненное движение в час пик Павлов едва успел в назначенный час.

Кондратенко, высокий широкоплечий мужчина лет тридцати, ожидал адвоката на стоянке, сидя в слегка потрепанной «Ладе Гранта». Завидев, как Артем вышел из машины, он тоже поспешил наружу.

– Добрый день. Дмитрий Михайлович? – спросил Павлов, пожимая протянутую мужчиной руку. Ладонь была крепкой и жесткой, словно нестроганная доска.

– Здравствуйте. Можно просто Дмитрий, – последовал ответ. – Чем могу вам помочь?

– Да есть небольшой разговор, это займет десять минут. Не возражаете, если мы продолжим беседу в моей машине?

– Конечно, – с готовностью кивнул охранник и, не удержавшись, добавил, не скрывая восхищения: – Классный у вас автомобиль!

Забираясь в салон «Ягуара», Артем достал смартфон и, держа его перед собой, произнес:

– Дмитрий, как я уже говорил, я веду расследование по наследству писателя Протасова. Вы и еще одна женщина выступали в качестве свидетелей этого завещания, так?

– Да, так, – подтвердил Кондратенко.

– Учитывая важность беседы, я хочу предупредить вас, что наш с вами разговор будет записан. Я буду честен с вами и говорю об этом сразу.

Охранник замешкался, по его лицу скользнула тень беспокойства.

– Я что-то нарушил?

Павлов улыбнулся краем рта:

– Полагаю, что нет. Но вы можете пролить свет на весьма существенные моменты в моем расследовании.

– Записывайте, – решил Дмитрий. – Единственное, что во всей этой истории меня смутило, – это то…

– Погодите. Давайте начнем с самого начала, идет? Не беспокойтесь, это не допрос, а просто неформальная беседа.

Артем нажал «запись».

– Пожалуйста, представьтесь и назовите свое место работы.

– Кондратенко Дмитрий Михайлович… Сотрудник ЧОПа «Авангард», работаю охранником в офисе некоммерческого фонда «Центр помощи “Гарантия”».

– Кому вы подчиняетесь в этой организации?

– Сацивину Руслану Валерьевичу. Хотя постойте. Когда он уезжает, главная за него остается его жена, Лидия. Фамилия, кажется, Коржина…

– Расскажите, пожалуйста, о том дне, когда вас пригласили выступить в качестве свидетеля на закрытом завещании Протасова. Напомню, что это событие произошло 16 сентября прошлого года.

Дмитрий откинулся на сиденье, глядя перед собой.

– Ко мне обратился Сацивин, – наконец заговорил он. – Попросил помочь в одном деле. Мол, просто будешь свидетелем, надо немного постоять и ничего не делать, а потом поставить свою подпись. Ну и паспорт покажешь. Вроде бы какой-то ветеран собирался писать завещание, поэтому нужны были свидетели.

– Вам сообщили заранее, кто именно тот самый ветеран? – поинтересовался Павлов.

– Сацивин сказал, это какой-то писатель.

– Совершенно верно, писатель Протасов Андрей Васильевич. Второго свидетеля завещания вы знали?

– Нет, лично не знал… Но она пару раз заходила в офис к Коржиной, – ответил Кондатенко.

– С Протасовым раньше были знакомы?

– Нет.

– Как он выглядел, знали до того дня?

– Не знал. С утра пораньше мы заехали к нему домой, – сказал он. – Забрали его и поехали к нотариусу…

– Домой? – переспросил Артем, ничем не выдавая своего волнения. – Адрес помните?

Кондратенко задумался.

– Улицу помню, – признался он после минутного размышления. – Это где-то в Южном Бутово, за МКАД… Показать могу, а вот точного адреса не назову.

– Хорошо, что дальше?

– А дальше мы приехали к нотариусу. В коридоре сидела жена Сацивина, с ней девушка, которая тоже была свидетелем. Потом мы все вместе зашли в кабинет… Нотариус нам объяснил, зачем мы тут нужны, потом этот писатель ушел в приемную и вернулся с запечатанным конвертом. Мы расписались на каком-то документе, и все, – простодушно закончил Дмитрий. – Сацивин мне потом рассказал, что все это формальности…

– Это не просто формальности, это требование закона, – поправил его Павлов. – Дмитрий, какое впечатление произвел на вас этот пожилой человек? Можете что-то особенное вспомнить?

Кондратенко потер запястье, и Артем обратил внимание на сбитые костяшки мужчины.

– Невысокого роста. Весь седой, – начал он, морща лоб. – Ордена у него были на кителе, только не запомнил какие… шутил все время. Кашлял часто… Голос у него хриплый был, как у курильщика, понимаете?

Павлов кивнул.

– А, вот еще. Зуб у него был золотой, – оживился Дмитрий. – Я сразу отца своего вспомнил, у него тоже передний зуб золотой.

– Как вы полагаете, сколько лет этому писателю? – задал вопрос Артем.

– Гм… ну где-то семьдесят, может, даже больше.

– А если я вам скажу, что на момент составления завещания Протасову было девяносто девять лет?

Дмитрий осекся, с изумлением уставившись на Артема, чтобы убедиться, не шутит ли он. Но лицо адвоката было серьезным как никогда.