Наследники

– Я уважаю ваше стремление помочь семье писателя, Сергей Михайлович. Насколько мне известно, вчера вашими стараниями на Сацивина и Коржину было подано обращение в Следственный комитет?

– Совершенно верно, – буркнул Суриков. – Если за беспомощную вдову и дочь-инвалида некому вступиться, это сделаю я!

На ровном лице Павлова не дрогнул ни единый мускул.

– Давайте на секунду предположим, что вы в кабинете следователя, – сказал он. – Итак, я – злодей Руслан Сацивин, который, по вашей версии, обобрал до нитки несчастную вдову и дочь советского писателя. Какие вы приведете доказательства моей вины, когда вам начнет задавать вопросы следователь? Ведь вы подали на меня заявление о мошенничестве, я правильно понял?

– Правильно, – согласился Сергей Михайлович, пытаясь понять, куда клонит адвокат.

– Это серьезное обвинение. Почему вы считаете, что я и моя супруга мошенники? Факты, свидетели, видеозаписи?

– Потому что Протасов никогда бы не лишил их наследства! – выпалил ветеран.

– Это только предположения, основанные на вашем субъективном восприятии ситуации. Что еще?

– Я знаю, как он любил семью, – проговорил Суриков. – Он даже свою предыдущую семью так не любил…

– Я приведу в суд десять свидетелей, и они подтвердят, что Протасов постоянно ссорился с семьей, но вдова не хотела выносить сор из избы. Как поступит суд?

Сергей Михайлович медлил с ответом, воинственный настрой ветерана быстро угасал.

– Я не знаю.

– Ладно, допустим, суд выслушает вас. Ваши слова против моих документов, – произнес Артем, для примера подняв в воздух листок с описанием коллекций Протасова. – Официальное завещание, заверенное в установленном порядке нотариусом. При свидетелях, заметьте. Все по закону.

Суриков обмяк, потупив взор.

– Нотариуса подкупили.

– У вас есть доказательства? – все так же спокойно спросил Павлов. – Вы записывали разговор о передаче взятки? Видели лично, как нотариус договаривался с мошенниками?

Ветеран долго молчал, затем нехотя проговорил:

– Нет.

– Подводим итог. У вас, уважаемый Сергей Михайлович, только слова. У меня – железобетонный аргумент в виде официальных документов. И при желании – куча свидетелей. Кому поверит следователь?

Сурик сидел, угрюмо насупившись.

– Я вам скажу больше. После этой встречи Сацивин еще подаст на вас жалобу за клевету, и у него, при подобном раскладе, будут все шансы выиграть этот иск. Тогда уже против вас будет возбуждено уголовное дело со всеми вытекающими последствиями. Вам придется приносить Сацивину с Коржиной публичные извинения, да еще нести предусмотренное соответствующей статьей наказание!

– Хорошо, что лично вы предлагаете? – окончательно сдался Суриков. – Ведь вы – знаменитость в юриспруденции! Выигрывали такие знаковые процессы!

– Господа, пожалуйста, перестаньте ссориться, не хватало еще этого, – взмолилась Бэлла Альбертовна.

– Никто не ссорится. Мне понятны чувства Сергея Михайловича, – дружелюбно сказал адвокат. – И я даже рад его эмоциональному выпаду. Лучше высказать все сейчас, нежели держать негатив внутри себя. Но, к сожалению, на голом энтузиазме далеко не уедешь. Давайте лучше перейдем к делу. Бэлла Альбертовна, вы приготовили то, о чем я вас просил?

– Разумеется.

Протасова торопливо вышла из комнаты и вскоре вернулась, держа в руках стопку листов.

– Вот… это копия выписки из медицинской карты Андрея, – пояснила она. – Вы спрашивали, где он был 16 сентября прошлого года. Так вот, в период с 10 по 28 сентября он находился в госпитале на лечении. А это – образцы его подписей. Я сняла копии и отметила каждый лист датой. Как вы и просили.

– Значит, 16 сентября ваш супруг был в больнице? – переспросил Артем. Получив утвердительный ответ, он задал очередной вопрос:

– Вы понимаете, что это значит? Это официально доказывает, что Андрей Васильевич никакого завещания в этот день не оформлял. Скорее всего, у нотариуса был другой человек, который выдавал себя за Протасова. Ведь если бы его куда-то вывозили из больницы, наверняка об этом стало бы известно!

– О господи… – Губы вдовы мелко-мелко затряслись, словно она была готова разрыдаться.

– Я заберу все бумаги с собой, – решил Павлов. – Бэлла Альбертовна, насчет дальнейших контактов с Сацивиным и Коржиной вы поняли? Если вдруг кто-то из них сам выйдет на вас, отправляйте ко мне. Чтобы к этой теме мы с вами больше не возвращались.

– Конечно. Артемий, я все хотела прояснить один момент. Те люди, которых мы с Мариной видели у нотариуса в день оглашения завещания… Мы никогда их раньше не видели. Вдруг они тоже будут претендовать на наследство?!

– Я навел справки. Это представители тех самых организаций, в пользу которых было отписано имущество согласно так называемому «завещанию» – Фонд реабилитации людей с ограниченными возможностями и Центр паллиативной помощи онкологическим больным. Не сомневаюсь, что у Сацивина с Коржиной свои интересы с этими конторами, которые я также намереваюсь проверить.

– Как все ловко подстроено…