Наследники

– Не возвращались бы, так и новые бы права им никто не отдавал, – перебил его старик. – Да и много ли тому возвращенцу перепадёт? Через сто-двести-триста лет чего его права стоят? Гроши! Ну, помыкается он с этими грошами полсотни лет, и будь любезен обратно в гроб ложись, а права опять корпорации отходят. Еще неизвестно, кто тут кому попользоваться разрешает. Точно вам говорю, афёра всё это. Одна грандиозная афёра.

– Ну вот сейчас и проверим, – сказал Панкрат.

– Проверим, – проворчал старик. – Полезай в кресло. А ты, девочка, давай-ка на чердак лезь. Там бинокль возьмешь, и смотри по сторонам. Если увидишь кого подозрительного, сразу сигналь. Эта машинка энергию жрёт, что твой кашалот, враз заметят, что я включился.

Ти глянула на Панкрата и, получив от того подтверждающее: "действуй", взлетела наверх по приставной лесенке.

– Шустрая она у тебя, – проворчал старик, пока Панкрат устраивался в кресле. – Сгоришь, так и быть, переправлю ее на дно.

– Да что ты заладил – сгоришь и сгоришь, – не менее ворчливо отозвался взломщик. – Всё будет нормально.

Он закрыл глаза.

– Как ты говоришь – проверим, – буркнул старик, и рванул вниз рычаг.

Перед мысленным взором Панкрата появились врата. На этот раз они были другие. По краям стояли сложенные из черного камня башенки. Между ними висели створки, грубо и кое-как обитые железными листами. Местами листы погнулись, позволяя увидеть за ними потемневшее от времени дерево. На листах был выбит какой-то герб, но поскольку приколачивали их не только кое-как, но и абы где, то сейчас на воротах красовалась просто мозаика из геральдических элементов.

Врата медленно распахнулись. Створки еле ползли. Петли противно скрипели. Похоже, их не смазывали уже много лет. Сразу за вратами начинался кое-как намеченный в пустоте коридор. Сквозь полупрозрачные стенки можно было разглядеть, как тот петляет и разделяется, постепенно превращаясь в настоящий лабиринт.

Панкрат шагнул в него и провалился сквозь пол. Внизу была бездна, и она пылала. Панкрат упал в нее, и пламя поглотило его в один момент.

Как ни странно, жара он не чувствовал. Напротив, здешнее пламя было обжигающе холодным. Панкрат стремительно замерзал, и всё никак не мог замерзнуть. Вокруг него плясало ярко-синее пламя, сквозь которое пробивались ослепительные фиолетовые протуберанцы. Каждый раз, когда они прошивали Панкрата насквозь, тот ощущал это, как удар тока.

– Ты это, живой еще? – прогремело в небесах.

– Вроде да, – неуверенно отозвался Панкрат.

Падение внезапно прекратилось, и он завис. Пламя расступилось в стороны. Прямо под собой Панкрат увидел самого себя. Он лежал на полу лицом вниз, с раскроенным затылком. Рядом валялась какая-то железяка. Скорее всего, гвоздодёр, но там было темно, и Панкрат его толком не разглядел.

Согласно официальной версии, прошлая жизнь Панкрата в образе Павла закончилась встречей гвоздодёра и затылка. Гвоздодёр выдержал, затылок – нет. Встречу организовал, опять же согласно официальной версии, кто-то из фанатов Алёны. Якобы он полагал Павла виновником гибели кумира, и таким образом отомстил за Алёну. Фаната, кстати, так и не нашли.

– Не особо-то и искали, – проворчал Панкрат.

В деле, что он листал, сохранился лишь краткий рапорт следователя, больше похожий на отписку. Убийство Павла вынесли в отдельное дело, чтобы побыстрее закрыть резонансную тему со сгоревшей на работе певицей, а после и вовсе сдали в полицейский архив, объявив "глухарем". Официально это записали как "до открытия новых обстоятельств ", однако единственной пометкой на рапорте была отметка о передаче его в архив некрополиции спустя ровно сто лет после убийства.

Панкрат мысленно вздохнул, и потянулся к тому, что случилось до этого. В отличие от фильмов с Ланой Кроли, никакого "обратного кино" с видом из глаз не было. Панкрат перемещался от точки к точке, словно в обратную сторону фотоальбом пролистывал. На следующем кадре он был живым и спешно вырубал оборудование. Панкрат сомневался, что это могло помочь Алёне, но Павел был в этом уверен.

Впрочем, он всё равно не успел. За его спиной появилось нечто темное и проломило ему череп железякой. Тело рухнуло лицом на пульт управления и оттуда сползло на пол. Душа Панкрата проявила форменную беспечность. Покинув тело Павла, она даже не оглянулась на любителя головоломок. Перед ней раскрылись пылающие врата. Душа бесстрашно шагнула в них, и тотчас исчезла в пламени.

– Да, это я маху дал, – сам себя укорил Панкрат, и двинулся дальше в прошлое.

Следующей яркой точкой на пути стала подготовка к концерту. Надо сказать, дела у Алёны и Павла шли далеко не блестяще. Приходилось подрабатывать рекламой и выступлениями на частных вечеринках, и даже так они еле сводили концы с концами. Красивых девушек с поставленным голосом в эпоху расцвета биотехнологий было пруд пруди, и выделиться в общем ряде Алёна не смогла. Вдвоем с братом они сделали ставку на спецэффекты, превращая каждое выступление певицы в пиротехническое шоу.