Наследники

С последним пунктом всё было совсем просто. Эта часть кладбища была старой. Старинные могилы кое-где основательно заросли. Оградки исчезли под обвивавшим их диким виноградом. Могильные камни еще стояли, но надписи на них уже стерлись. Раскидистые кроны деревьев укрывали кладбище от солнца и здесь стояла приятная прохлада.

– Похоже, оторвались, – сказал Панкрат, глянув по сторонам. – Давай передохнем.

Они с Ти набрели на могилку, перед которой в зарослях было прорублено окно с видом на залив. У могилы стояла скамейка. Панкрат опустился на нее и с удовольствием откинулся на спинку. Ти села рядом.

– Расскажешь, что ты увидел в прошлом? – спросила она.

Панкрат пожал плечами, потом кивнул и не спеша поведал ей все детали своего путешествия. Ти внимательно слушала. Только когда Панкрат закончил, она спросила:

– Значит, реинкарнация всё-таки существует?

– Похоже на то, – кивнул Панкрат. – А то дядя Миша так мозги запудрил, что я сомневаться начал.

– Как думаешь, он спасся?

– Надеюсь.

Снова повисла пауза. Потом Ти тихо сказала:

– Я вам, людям, завидую. У вас есть душа.

– Может быть, и у тебя тоже.

– Откуда? Я же клон.

– И что? – Панкрат потянулся. – Душа есть у всего живого. По крайней мере, так монахи учат. Да и вообще, душа – это только оболочка, как тело для души. А самое главное – это талант.

– Какой? – сразу спросила Ти.

– Да любой, – ответил Панкрат. – Книжки там писать, или вот могильники грабить. Свой талант есть у каждого, и тут главное – не дать ему угаснуть. Для души это как паровая машина. Пока ты что-то в топку забрасываешь, талант в тебе живет. Если как следует его раскочегарить, то шедевры в своем деле творить можно. А еще, пока он рабочий, на этой машине можно доехать до следующей жизни.

– А если не раскочегаривать талант? – спросила Ти.

– Как и в любой машине. Встанешь в пути, а автосервиса на том свете нет.

– Вот почему дядя Миша так беспокоился за ученика? – скорее размышляя вслух, чем спрашивая, произнесла Ти. – Боялся, что тот плохо раскочегарит талант и не будет у него следующей жизни?

– Вроде того, – Панкрат вздохнул и заставил себя встать. – Ну что, готова идти дальше?

– Да. А куда мы пойдем?

– Проведаем этого Никиту.

***

Дом номер семь по Красной улице ничем не отличался от дома, где жил Панкрат. Лифт на минусовых этажах был отдельный от верхнего и, как водится, не работал. Вниз они с Ти легко сбежали по лестнице, но Панкрат заранее с ужасом представлял себе, как он будет карабкаться обратно.

Этажный коридор был замусорен и замызган. Сваленные в углу пакеты источали мерзейший запах. По коридору плыл аромат жаренного лука. Грязные стены были разрисованы примитивными граффити.

– Надо же, какое убожество, – заметила Ти. – Я видела в журнале наскальные рисунки дикарей. На фоне этого там были просто шедевры живописи.

– Ну а что ты хотела увидеть в подвале? – спросил Панкрат.

Его мозг в это время был занят другим и оттого вопрос прозвучал с изрядной долей равнодушия. Собственно, на то, что намалёвано на стенах, Панкрат даже не взглянул. Он разглядывал двери. Дверные таблички тут отсутствовали как класс, но кое-где углем были начертаны цифры. Четная сторона оказалась по правую руку.

– Разве в подвале не может появиться талантливый художник? – удивилась Ти.

– Может, – ответил Панкрат. – Но Корпорация сразу вытащит его отсюда. Талант должен приносить прибыль, а не прозябать в подвале. Места под землей для тех, кто не вписался в рынок… Так, нам сюда.

Он указал на грязно-серую дверь. На ней углём было написано "12", а чуть ниже – "Никита – лживый пёс", "верни деньги" и "сканер липовый".

– Я не так себе представляла тайное логово сканера, – сказала Ти.

– Я тоже, – ответил Панкрат и постучал.

Им никто не открыл. Панкрат постучал еще раз, с тем же успехом. Из двери напротив выглянула старуха в цветастом халате. С подозрением глянув на незнакомцев, она проворчала неизменное:

– Ходют тут всякие!

После чего аккуратно прикрыла дверь.

– Может быть, его нет дома, – предположила Ти.

– Может, – ответил Панкрат, и вынул из кармана отмычку.

– Ты что собираешься делать? – спросила Ти таким строгим тоном, что добавлять "я вижу – что, и мне это категорически не нравится" было бы излишним.

– Да ничего особенного, – ответил Панкрат. – Мы просто подождем этого Никиту, – он ловко поддел язычок примитивного замка и одним движением открыл его. – Но только внутри.

Дверь открывалась вовнутрь. За ней был коридор, оклеенный темно-зелеными обоями. Те настолько выцвели, что разглядеть на них первоначальный узор стало невозможно. Вешалка и шкаф могли бы считаться антиквариатом, не будь они в столь плачевном состоянии. На вешалке висела куртка. За курткой жался к стене тщедушный юноша в синем тренировочном костюме и тапочках на босу ногу. В этой жизни он оказался более худым и востроносым, но даже на первый взгляд нынешний ученик дяди Миши и тогдашний менеджер Николай были похожи точно братья.

– Привет, Никита, – сказал Панкрат, шагнув через порог. – И привет тебе от старого учителя. Так что без паники, мы от дяди Миши.