Наследники

Но ночью Стрип преображается: вокруг начинают сиять неоновые рекламы. Рестораны, оглушительная музыка дискотек. А больше всего там подростков. Их тысячи. Всех цветов кожи, любого возраста. Они прогуливаются, разговаривают или просто стоят и глазеют. Над ними, как испарения, висит сладковатый дым марихуаны. По улице медленно разъезжают патрульные машины, и полицейские в белых шлемах смотрят на гуляющих, молясь, чтобы сегодня ничего не стряслось и чтобы улица не превратилась в человеческий вулкан.

Ник стоял на углу Кларк-стрит возле забегаловки «Виски Гу-Гу», там, где и обещал быть. Мы направились к нему, но он отрицательно покачал головой и пошел по улице. За ним легко было идти, он на целую голову возвышался над толпой. Казалось, он всех здесь знает, как подростков, так и взрослых. Иногда он останавливался, чтобы поговорить с кем-нибудь, но на секунду, не больше, и возобновлял свой путь.

Он дошел до закусочной «Радость», а затем пошел обратно.

— Ничего нет, — буркнул он, проходя мимо нас. — Посмотрим еще.

Мы подождали, пока он отойдет от нас метров на десять, и последовали за ним. Он остановился возле «Виски Гу-Гу», оттуда доносилась музыка, и подростки стояли в очереди у входа. Мы остановились у входа в «Сники Пит» и наблюдали за ним.

Я посмотрел на название дискотеки. Без особого удовольствия я вспомнил, что группа, играющая на этой дискотеке, должна была появиться в программе нашей телестанции. Он пошел дальше, а мы последовали за ним.

В два часа ночи на гудящих от усталости ногах мы подошли к галантерейному магазину. Ник остановился и кивнул в сторону здания, стоящего напротив.

— Торговцы еще не появились, — шепнул он, скрывшись в тени. — Они сегодня заныкались, что-то, очевидно, спугнуло их, но я не могу узнать — что.

— Так что же нам делать? — спросил я.

— Есть у меня тут кое-какие местечки на примете, — сказал он. — Но вам туда нельзя. Как я могу с вами связаться, если что-нибудь узнаю?

Я посмотрел на доктора Дэвис.

— Может, у меня дома?

Она кивнула.

Я дал Нику номер телефона, и он исчез в толпе. Мы вернулись к машине.

— Как здесь чудесно, — сказала доктор Дэвис, когда мы вошли в гостиную.

— Я хочу выпить, — я направился к бару.

— Мне тоже немножко не помешает, — сказала она.

Я налил два стакана виски и один передал ей. Мы молча выпили. Она подошла к стеклянным дверям и выглянула наружу.

— А выйти можно? — спросила она.

Я нажал кнопку, и двери раздвинулись. Ночной воздух веял прохладой, это было так приятно. Внизу мерцали огни города, далеко в небе шел на посадку самолет, мигая огнями.

— Здесь так спокойно, — улыбнулась она.

— Поэтому я и построил здесь дом. А если надо, то через пять минут можно уже быть в водовороте событий.

Она пытливо посмотрела на меня.

— Это так важно для вас?

— Я так думал, — ответил я, — но теперь не уверен.

— Странно, как время меняет наше понятие о ценностях… Сразу после окончания медицинского факультета я думала, что знаю все на свете, а теперь понимаю, как мало я знаю.

— Я думаю, это мы взрослеем, доктор.

— Честно говоря, мне не очень нравится, когда вы называете меня так.

Не знаю, как это случилось, но она оказалась в моих объятиях. Нас охватило безумное пламя страсти. Оставляя одежду на ступеньках, мы поднялись в спальню и обнаженные упали в кровать. Мы набросились друг на друга, как два разъяренных зверя.

Вершина страсти была как взрыв, и мы откинулись на кровати, тяжело дыша. Долго молча смотрели друг на друга, наконец она заговорила:

— Как доктор я зря это сделала.

— Но ты ведь сама сказала, чтобы я не называл тебя так?

Она стыдливо прикрыла грудь простыней.

— Ты рад?

— Да, — ответил я.

Она рассмеялась и поцеловала меня.

— Я тоже. — Она встала с постели и пошла к ванной. — Я приму душ.

Я кивнул.

Она вошла в ванную, закрыв за собой дверь, но через секунду пулей вылетела оттуда. Она схватилась рукой за косяк двери, лицо ее было белым как мел.

Я уставился на нее.

— У тебя нет второй ванной? — спросила она слабым голосом. — Кажется, меня сейчас вырвет.

— Внизу, рядом с баром.

Она побежала в ту сторону, я слышал, как ее босые ноги шлепают по ступенькам. Я поднялся с постели и вошел в ванную.

Там была Мириам. Свернувшись калачиком, она лежала на кафельном полу между ванной и унитазом. Ее глаза были открыты, а пальцы все еще касались шприца, игла которого торчала в локтевом сгибе левой руки.

Она была здесь все время, пока мы искали ее на Стрипе. Все время, пока мы с докторшей трахались в соседней комнате.

Теперь мне все стало ясно. Куда ей было еще идти, как не домой?

Я услышал внизу звук льющейся воды и вернулся в спальню. Подойдя к телефону, я позвонил в полицию. Я медленно ответил на все их вопросы и уже хотел положить трубку на рычаг, но внезапно меня охватила ярость. Я с такой силой швырнул трубку, что аппарат раскололся на куски, упал на пол, из него выкатились всякие детали — красные, белые, желтые. Телефон был похож на какой-то разбитый механический мозг.

Я посмотрел на все это и закрыл глаза. И услышал в голове голос Сэма.