Наследники

— Саша? — окликнул Даррен девочку, что сидела на самом верху в углу у стены, подобрав под себя ноги. Глаза ее опухли, а по щекам катились ручейки слез, — что-то случилось?

Девочка отвернулась, продолжая всхлипывать носом; она вытерла рукавом белой рубашки слезы, спустя паузу подавленным голосом, запинаясь произнесла: «ничего».

Даррен расслабился, не чувствуя враждебность от маленькой, возможно испуганной или обиженной сирены — не обращая внимания на дорогой сшитый на заказ костюм — сел рядом с Сашей на пыльный пол, внимательно смотря на нее.

— Знаешь, когда-то давно, когда я был твоего возраста, я тоже прятался, — вытягивая ноги, Даррен говорил медленно, чтобы она его услышала. — Меня отправили в академию так рано, что я не запомнил, как выглядит моя мать, — продолжая плакать, Саша повернулась к Даррену, — на первом году мне дали синий галстук, большинство магов начинают с низших знаков; мой отец не появлялся на пороге академии целых два года. Тогда я подумал, что это место предназначено для детей от которых открестились родители, как от безнадежных, как от самых слабых представителей своей семьи. — Даррен слегка хохотнул, — а на третьем году низшей ступени я видел, как академия проводила свой очередной бал для привилегированных, как смотрины невесты перед тем, как выдать ее замуж. Я видел, как отец был почетным гостем на нем, в своем расшитым золотом костюме, видел, как он возвышался на пьедестале в главном зале под звуки музыки с бокалом самого дорого шампанского. Наверное, в тот момент он представлял себя императором мира. — Даррен сдержал прилив эмоций, не выдал, что зол, — тогда я впервые услышал чужие мысли: мерзкие и грязные. Мой лицемерный папаша думал о таком, — он смолк, понимая, что девочке шести лет не нужно этого знать.

Даррен посмотрел на Сашу, та стихла, перестала хлюпать носом, слезы больше не проступали, она внимательно слушала его, обнимая свои колени.

— В тот вечер я прятался в башне, пытался понять, что я сделал не так, чем заслужил такое отношение от отца; почему мать не желаем меня видеть и почему в моей голове столько голосов. Знаешь кто мне помог? — Саша покачала головой, — Лори. Она довольно жестко спустила меня с лестницы, прямо с той башни; держала меня за шиворот, вот так, — Даррен показал, сжимая пиджак в руке, не сдерживая яркую улыбку, согретую воспоминаниями, — у нее столько силищи. — у Саши вырвался короткий смешок, она чуть кивнула, будто подтверждая слова своего профессора.

— Она холошая, — тихо добавила Саша, девочка все еще не могла выговаривать букву «р»; то, как она произнесла слово «хорошая» — умилило Даррена и заставило улыбнуться.

— Лори привела меня в свою компанию, где собрала самых ужасных сознающих из всех; надо мной стали издеваться, шутить, подтрунивать, злить еще больше, чем было до этого. Мне нравилось быть невидимкой. Нравилось прятаться. Но уверенная Лори, вспыльчивая Гема, кроткая Яэль, скромная Дора и сильный Тай — заставили меня выползти из тени. Нет, — осекся Даррен, — они вышвырнули меня из тени на свет своими ужасными выходками и бесподобным, одновременно злобным, чувством юмора, своей сплоченностью. Показали, что мир интересный, загадочный, многогранный, чем в серой каменной коробке. И время, выделенное нам, нельзя просто тратить на прятки от всего этого мира… Они стали моей семьей, — после долгой паузы, добавил Даррен.

«А теперь наша семья по кирпичику распадается», — тут же добавил Даррен про себя, но не осмелился озвучить печальную действительность.

Парень почувствовал, как Саша подползла к нему, села рядом, положила свою голову ему на руку. В ответ он обнял ее, ощущая себя старшим братом, а не строгим профессором; он хотел, чтобы она почувствовала, что он будет защищать ее до тех пор, пока она сама не окрепнет и не даст отпор собственной тьме.

Глава 5

Принимая положительное решение, вы привлечете последствия большего масштаба, чем его игнорирование.

Волна настигнет каждого, от нее не укрыться никому в своих комфортабельных пещерах. Закрывая глаза на этот вопрос, вы не поставите под сомнение существование нашего мира и всех сознающих в нем.

(Лори Андерсен «Обращение к суду над сознающими»)

Огибая высокие деревья и ветвистые кустарники, тронутые глубокой осенью и морозными ночами, что раскинулись по внутреннему двору академии «Марита Пьятра», Гин и Аврора покорно шли за директрисой решив встретить свое наказание лицом к лицу.