Наследники Эдема

Когда за спиной уже сотни планет со всем разнообразием жизни и чужих культур, все чаще начинаешь оглядываться назад, и искать несовершенства собственного дома. Какой могла быть Земля, если бы мы к ней относились также бережно? Откуда в нас это пренебрежение? Откуда? Суицидальные наклонности человеческого общества в целом – это уже патология. Странная, необъяснимая, чудовищная.

Иногда я очень хотел, чтобы Ледник исчез из нашего мира навсегда. Чтобы зараза под названием «человек разумный» не вырвалась на свободу, и не стала убивать. Я боялся, что рано или поздно люди начнут экспансию, захватывая все новые и новые планеты. Во время ночных кошмаров видел вырубленные леса Саммоса, затянутые нефтяными пятнами голубые озера Лепъяру, а вместо воздушных замков Мокксса – уходящие ввысь небоскребы из стекла и бетона. Я просыпался в холодном поту, понимая, что это был всего лишь страшный сон. Но осадок в душе оставался надолго. Его не растворишь в алкоголе или дурмане. С этим придется жить до конца. Пусть мне с пеной у рта доказывают, будто Ледник не каждого пропускает. Чушь это все. Ерунда. Любой из «кротов» способен провести троих людей, а может, и больше. Несколько часов работы, и небольшая колония уже переброшена в нужное место. Только вот пока «кроты» этим не занимались. Однако времена меняются…

Я с тревогой смотрел на отпечатки человеческих ступней на рыхлой почве, и сердце сжималось в ледяной комок. Это были следы людей, без сомнения. Правильные ступни, не изуродованные плохой обувью. С характерной незначительной деформацией, какая обычно появляется после многих лет путешествий босяком.

Люди…

Я почувствовал неладное еще ночью, когда попытался подобраться поближе к кострам. Уж больно тянуло меня на огонь. Как глупого мотылька. Чужаки тоже жгут костры, но они так не притягивают. Чужаки и есть чужаки. И огонь у них другой. А здесь манили тепло и уют, сравниться с которыми мог лишь старый камин в доме отца. Это было странное чувство. Будто стоишь на пороге собственного дома, где тебя любят и ждут. Где накрыт стол, исходит ароматными запахами горячий обед, и трепетно бьется маленький язычок пламени стоящей посреди стола керосиновой лампы. А причудливые тени на стенах подергиваются в таинственном танце, как плясали тысячи лет назад…

Люди…

Иногда нужно остаться в абсолютном одиночестве, чтобы заглянуть в душу и найти там ответы на те вопросы, которые раньше боялся себе задать. Или просто не мог их правильно сформулировать. Одиночество помогает порой лучше, чем самый искусный психолог. Мы беззащитны перед ним, и не смеем спорить. Просто ищем правду.

Я понял, что никогда не любил людей. Был человеком, и презирал свой род. Презирал свое государство со всеми комитетами, службами, комиссиями. Ненавидел жизнь гражданина Союза Республик России, которая обычно начинается в серых обшарпанных стенах захолустного роддома, насквозь пропитанного запахами хлорки и спирта. Безразличные взгляды вокруг, грубые руки в желтых резиновых перчатках. Они первые, и оттого самые страшные. Кто говорит, что младенцы не эмпаты? Неправда это. Дети чувствуют безнадегу, чужую боль, и брезгливость. И в подсознании остается отпечаток на всю оставшуюся жизнь. Они с рождения инвалиды.

Да, я жил в обществе калек, и сам был калекой. Неполноценным гражданином могучей страны, имеющей право за меня все решать. Страны, которой принадлежало триста пятьдесят миллионов выращенных ею рабов.

В какой-то степени мне повезло. Я сбежал, прихватив с собой неприязнь к себе подобным. Не к отдельным людям, а к обществу в целом. Поэтому следы, которые обнаружил вокруг кострища, меня совсем не обрадовали.

Люди… Откуда они здесь? Убогие, скатившиеся до первобытного состояния. Сколько времени должно было пройти, чтобы так деградировать? Если предположить, что они ушли из нашего мира еще в сорок третьем… Нет, недостаточно. Семьдесят лет – слишком малый срок для подобного процесса. Неужели Ледник появлялся на Земле раньше? Но чтобы пройти через него, нужно как минимум понимать то, что делаешь. Мыслить, чувствовать и иметь субмар. Или же им помогли?

Я присел на корточки возле одного из кострищ, взял горсть еще теплой золы и растер между пальцев. Обычный серый порошок без каких-либо инородных вкраплений. Дрова хорошо прогорели…

Дрова? Но откуда? Мне не попалось здесь еще ни одного полноценного дерева. Неужели местные жители обходятся мелким кустарником и травой? Быстрое топливо, на котором даже еду толком не приготовить. Хотя, ночью я четко слышал, как стреляли поленья. Значит, деревья все-таки где-то растут.

Я несколько раз обошел вокруг кострища, пытаясь найти хоть какие-нибудь следы ночной стоянки людей, и к своему великому удивлению, так и остался ни с чем. Не обнаружил даже экскрементов, чего просто быть не могло. Ну, не закапывают же они, в самом деле. Это уже слишком для дикарей в звериных шкурах…