Наследники графа. Александрин

… Графиня де Куси вошла в дом через заднюю дверь. В гостиной было шумно, звучали голоса, смех, звенели бокалы, звонко хохотала Александрин. Женщина прошла по коридору. Через плохо прикрытую дверь ей было видно дочь, гладившую большого черного пса. Тот довольно сопел, подставляя ей живот. Рядом наряженный щеголем прохаживался Армэль. Кто находился в дальнем конце комнаты, видно не было, а вот мужа, стоявшего с бокалом у камина, графиня рассмотрела прекрасно. Он был в том же черном костюме, что и на балу. Граф молчал, потом что-то кому-то сказал. Его слова заглушал хохот Александрин и вторивший ей Армэль, тоже дразнивший пса, который теперь был настроен очень игриво и легонько кусал детей за руки. Ему ответил женский голос. Тихий, низкий… Герцогиня де Кардона? Значит, они с Анри были тут… Все старательно делали вид, что ничего не произошло. Бланка была в ударе – сыпала шутками, разговаривала так раскованно и мило, словно это она была хозяйкой дома, а не графиня. Да и граф снова стал безупречным вельможей, готовым расточать то колкости, то комплименты.

Все веселились, и никто не замечал ее отсутствия. Словно она была для своей семьи пустым местом. Анна почувствовала себя чужой и лишней здесь. Графиня поднялась в комнату дочери. Тут царил хаос. Видимо девочка не могла определиться какое платье ей надеть – ворох платьиц разных цветов и оттенков был в беспорядке брошен на кровати. Няня тоже так спешила покрасоваться перед гостями, что даже не удосужилась прибраться. На туалетном столике стояли открытые духи. Графиня закрыла флакончик, собрала платья и убрала их в шкаф.

Внизу продолжалось веселье. Армэль схватил пса за передние лапы, чтобы тот стоял только на задних, и принялся наступать на Александрин, говоря, что это чудовище, которое сейчас ее съест. Девочка взвизгнула, отбегая.

– Мама бы тебя сейчас отругала! – заявила она обиженно.

– А Луиза вообще могла бы дать подзатыльник, – добавил он, потом повернулся к гостям и сообщил: – Луиза – наша служанка. Она уже давно умерла. Но я никогда не забуду, как она говорила отцу по поводу всяких пустяков своим скрипучим голосом: «Ваш батюшка, граф, этого бы не одобрил». Теперь так говорю Александре, если она что-то натворит.

Все засмеялись. Юноша бросил собаку и уселся в кресло.

– Когда мы приедем во Францию, я заведу себе двух борзых, с которыми буду охотиться.

– Мы же уже завтра едем, да? – в предвкушении грядущего путешествия Александрин даже подпрыгивала от нетерпения.

– Да, – ответил граф.

– И матушка?

– И матушка.

– Я родился во Франции, – похвастался Армэль. – Но совсем ее не помню.

– Мы тоже утром выезжаем, – отметил Анри. – Поедем следом за вами.

– О, как я ненавижу эти ранние подъемы, – изрекла герцогиня. – Я вообще считаю, что утром должно вставать только солнце. Ну и еще у мужчин…

– Вы думайте, что говорите, – с неожиданной злостью перебил ее аббат.

– А что, девочка все равно еще ничего не понимает.

Александрин действительно ничего не поняла, но на всякий случай решила возмутиться:

– Я все понимаю!

– Ой, простите, мадемуазель, – засмеялась герцогиня.

Дочери графа стало скучно, и она принялась прохаживаться по гостиной, любуясь собой в отражении зеркал.

– Такая хорошенькая… – наблюдая за ней, тихо сказала Бланка. – Граф, у вас получаются на редкость красивые дети…

Анри заметил опасный блеск во взгляде герцогини, направленном на его друга. Но Арману не пришлось ничего отвечать, ибо его сын, готовый бесконечно болтать на любые темы, уже оживился.

– Да она вредная как чертенок! – сказал юноша. – Просто невозможная.

– Это не так! – капризно воскликнула Александрин.

– Да ну? А вот это «я люблю маму, отца и Ангеранна, а Армэля нет» и бесконечное «ах, я красивая» перед зеркалом? – поддел сестру юноша. – «Не развязывай ленты на моей шляпке!», «Тс! Мой щенок спит». Только и слышу от тебя все время – то не делай, это не трогай. Зато все гости думают, что она ангел. Осыпают ее комплиментами: «Какая красавица, вся в маму». Когда-то на своем дне рождения она рассказывала гостям, что родилась из животика мамы, а посадил ее туда Бог.

– Но ведь, правда, Бог! – Бланка не скрывая своего восхищенного взгляда, уставилась на графа.

Армэль тоже заметил это. Пару секунд он смотрел на сию чувственную женщину с большими тревожными глазами и волнующим ртом. Если бы он мог рассказать! Он парой фраз изобличил бы герцогиню, и ее бы просто вышвырнули отсюда. Но он не смел произнести ни слова, ведь тогда бы выставил себя подлецом.

– А вы, молодой человек, никак завидуете? – с улыбкой поддел его крестный.

– Я?! Чему? – горячо воскликнул Армэль.

Бланка перевела взгляд на юношу. Любовалась мальчиком с потаенным удовольствием. Не очень высокий, при этом он был на диво красиво сложен. Но в плечах еще не раздался вширь, что говорило о его юности. А улыбка… Белые зубы, крепкий подбородок, почти девичьи ямочки на щеках. Глаза яркие, брови – темные с гордым разлетом. Привычным жестом время от времени он отбрасывал назад темные пряди.

– А вы, братец, фат.