Наследники империи

Царь покинул Мархаб в спешке, получив рану в схватке со взбунтовавшимися наемниками. Война, развязанная им самим с подачи Тени, и сулившая быструю победу, закончилась полным разгромом. Уцелевшие в битве при Хоруме наемники вернулись в Мархаб озлобленными и потребовали от царя платы за свои услуги. Позволяя племенным вождям безнаказанно грабить арамейское пограничье, царь не позаботился о наполнении собственной казны, всю зиму он привлекал наемников на службу, надеясь лишь на будущую добычу. Теперь и хишимерские вожди отвернулись от своего повелителя, ставя только ему в вину поражение в войне. Как ни спешил Орангер вернуться в свою столицу, весть о сокрушительном разгроме в битве при Хоруме опередила его. Сплетни и пересуды тут же расползлись по всем племенам, будоража неблагонадежные умы. Даже в поражении самого Тота с его армией мертвецов подданные обвиняли своего царя. Попытки хоть как-то усмирить начавшиеся среди воинственных подданных волнения не увенчались успехом, а через некоторое время к Мархабу стянулись вернувшиеся из похода остатки разбитой армии, еще больше подогрев недовольство народа. Рядом не оказалось ни жрецов, помогавших держать племенных вождей и их воинов в страхе и повиновении, ни старца из Тени, обещавшего свою поддержку, ни даже собственных телохранителей.

Вспыхнувший мятеж вынудил Орангера покинуть столицу и направиться в поисках убежища в лес. Власть была безвозвратно утрачена, в трудный для себя час царь оказался в полном одиночестве, ни один слуга, ни один воин не встал на его защиту. Когда дошло до схватки Орангеру пришлось одному противостоять множеству противников. Один из клинков зацепил царя.

Потеряв много крови, Орангер впал в беспамятство. Гиппарион сам по себе полночи бродил по лесным тропам, пока, наконец, не вышел на открытое место.

Оглядевшись, Орангер понял, что встревожило гиппариона. Никто не преследовал сбежавшего царя, для своих бывших подданных он уже стал мертвым, никто более не поддержит Орангера, жену и двух малолетних наследников удавят, а племенные вожди изберут себе нового правителя. Тревогу гиппариона вызвало само место, куда он принес своего седока. Света звезд было вполне достаточно, чтобы Орангер узнал темный провал посреди каменистой пустоши, где сам Тот являл последователям культа свой храм.

Сразу подумалось, случайно ли гиппарион забрел именно сюда? Вспомнились и слова жреца Тени, сулившего хишимерскому царю неминуемую расправу от самого Тота. Ведь он не оправдал доверие своего бога. Орангер никогда не считал себя ярым приверженцем культа, редко принимал участие в религиозных церемониях, больше ценил меч, чем магическое слово. Тем не менее, его никогда не покидало чувство, что грозный бог-покровитель всегда следит за ним. Просыпаясь по ночам от ощущения, что кто-то держит за горло, Орангер порой размышлял, почему предки избрали в свои покровители именно это мстительное жестокое божество, пришедшее с Тенью из-за Круглого моря? В кровопролитной битве хишимерцы сокрушили Дромидию, арамейские же племена приняли мирный культ поверженного царства и под покровительством Дромидиона покорили все побережье. Хишимерцы, провозгласив Тота своим богом, словно навлекли на себя вечное проклятие и обрели вечного врага в образе Арамеи. Одни цари сменяли других в междоусобных распрях, а противостояние нисколько не ослабевало, и весь хишимерский народ оставался в вечном долгу перед своим божеством, обязанным отобрать у арамейцев побережье.

Орангер потер кадык и сглотнул, почувствовав знакомое незримое прикосновение. Доверившись Тени, он взял на себя обязательство уничтожить Дромидион и вернуть своему богу утраченное сердце. Теперь за нарушенный обет неизбежно ожидала жестокая кара. Надеяться на милость грозного божества не приходилось. Но вовсе не смерть страшила Орангера. Будучи истинным воином, он не боялся гибели. Гораздо страшнее было то, что ожидало любого последователя культа, не оправдавшего доверие Тота, в конце жизненного пути – вечные мучения в царстве Смерти.

Орангер тяжело сполз с седла. Ему некуда бежать. Тяжелая рана доконает его раньше, чем он сможет убраться подальше. Да Тот и не отпустит свою жертву. Орангер не запятнает свою честь позорным бегством от заслуженного наказания. Взяв в руки меч в пятилетнем возрасте, он стал воином, им и останется до конца.

Почувствовав свободу, гиппарион отступил назад, фыркнул, затем развернулся и зацокал копытами в темноте прочь от страшного для себя места. Орангер приблизился к краю пропасти. Хватка на горле ослабла, бог-покровитель понял, что человек сам идет к нему. Глубоко вздохнув, Орангер сделал последний шаг вперед.

* * *