Наследники империи

– Обычный прием, перессорить двух заклятых противников, – ухмыльнулся Аррелий. – Бродяга освободил нам дорогу, как и обещал. После такого побоища харберы уже не смогут нам противостоять.

– Командуй, Аррелий, – распорядился Рисстаний.

– Продолжать движение! – гаркнул Аррелий. – Уцелевших добить! На всякий случай, – добавил он, перехватив взгляд императора.

Колонны всадников снова двинулись вперед, за передовыми разъездами, разведывавшими местность, и рубщиками, что прокладывали широкие просеки, разрубая переплетения лиан и расчищая дорогу для походных колонн от мелких кустарников и разлапистых папоротников. Следом за кавалерией шагали тысячи пеших воинов, некоторые вели в поводу вьючных животных. У всадников к седлам были приторочены сумы со всем походным скарбом и припасами, пехотинцы несли все на себе в заплечных котомках. Княжеские шатры и палатки сотников нагрузили на вьючных гиппарионов и разбивали только на длительных ночевках, простые воины ночевали под открытым небом. Не делали даже запасов провизии, чтобы не тащить дополнительный груз, отряды лучников добывали пропитание для всей многотысячной армии прямо по ходу движения.

Лес давил духотой и влажностью, одежды людей промокли насквозь от пота. Сотни мух и москитов кружили вокруг, впиваясь в кожу, бросаясь в глаза. Теперь же к прочим напастям прибавился тошнотворный трупный запах множества мертвых тел.

Чуть поотстав от воинов, замыкавших походную колонну, Коринта сошла с просеки. Ей впервые довелось увидеть диковинных лесных обитателей, о которых раньше слышала только в пересказах односельчан. Вид окровавленных тел морагов и харберов вызывал спазмы в желудке, но все же любопытство оказалось сильнее.

Неожиданно чуть ли не перед самым носом воздух со свистом рассекла палка. Коринта отпрянула назад, едва не взвизгнув.

– Ты хоть иногда-то по сторонам смотришь? – прозвучало знакомое ворчание. – Я не нянька, чтоб за тобой следить.

Концом своей палки Гишер показал на извивавшуюся в траве змею, которую он только что отшвырнул от самого уха девушки. Засмотревшись на мертвых лесных обитателей, она и в самом деле не заметила свесившуюся с ветки древесную гадюку.

И Гишер, и Коринта, не сговариваясь меж собой, присоединились к лекарям дромидам, сопровождавшим арамейское войско, и следовали в самом хвосте колонны.

– Чего тебя сюда занесло, дуреха? – продолжал ворчать хишимерец.

– Я не просила тебя за мной присматривать, – огрызнулась девушка.

Тем не менее, она позволила Гишеру взять себя за руку и увести обратно на просеку.

– Жутковато здесь, – заметила Коринта, поеживаясь и косясь на убитых морагов и харберов. – Они так и останутся тут лежать?

– Стервятники сожрут, – отмахнулся Гишер. – Или хочешь сама всех закопать? – поинтересовался он с ухмылкой.

– Ты жуткий тип, – пробурчала Коринта.

– Ну, конечно, – снова ухмыльнулся хишимерец. – Волосатые и голозадые лесные твари перебили друг друга, арамейцы и гипиты спокойно идут мимо, а я виноват. Мне расплакаться, что ли?

– Зачем ты вообще отправился с армией? – продолжала ворчать девушка.

– А ты зачем? – вопросом отозвался Гишер. – Самой-то чего в Хоруме не сиделось?

– Ну-у… – Девушка чуть смутилась и неопределенно махнула рукой. – Мне надо было…

– Я думал, опять начнешь рассказывать, что хочешь стать воительницей, – хохотнул бывший жрец. – Да понятно все, боишься дружка своего без присмотра оставить.

Коринта заметно покраснела. Она отвернулась и скрипнула зубами. Гишер рассмеялся, довольный ее смущением.

– Не говори глупостей, – еще больше рассердилась Коринта. – Я просто помогаю дромидам. Надо же кормить наших воинов, стирать, а после боя будут раненые, им тоже понадобится помощь.

– Я точно сейчас разрыдаюсь от умиления, – в очередной раз ухмыльнулся Гишер. – После боя еще и убитые будут, глядишь, и я себе одежку поцелее добуду. Да и чего другого полезного…

Он красноречиво потряс лохмотьями, в которые превратилось его одеяние. При этом сквозь большую прореху выставился его худой грязный локоть.

– Собираешься мародерничать?! – изумленно и негодующе воскликнула девушка.

– Мертвым добро ни к чему, а живым еще послужит. Жаль, что с этих тварей взять совсем нечего, сами полуголые в лесах живут.

– Ты редкостноя скотина.

– Точно, – беспечно согласился хишимерец.

Он наклонился, сорвал пучок травы, понюхал и засунул в свою заплечную котомку.

– Это тебе зачем? – поинтересовалась Коринта, с недоумением наблюдая за его действиями.

– Пригодится. Открытые раны хорошо затягивает.

– Ты еще и лекарем быть собрался? – еще больше удивилась девушка.

– У меня, вроде, получается, – ухмыльнулся Гишер. – Твоего же ногарского приятеля я залатал. Может, врачеванием чего-нибудь заработаю.

– Дромиды говорят, что большой грех – наживаться на страдающих, – осуждающе заметила Коринта.

– Ваших дромидов послушать, так все на свете грех, – отмахнулся хишимерец.

Ехавший в голове войска князь Аррелий натянул повод, сдерживая гиппариона, поотстал от императора и поравнялся с верховным жрецом, ехавшим позади.

– Что хмур, жрец? – спросил Аррелий.