Наследники исполина

-- Я, как и вы, господа, ненавижу кровь. И не желаю, чтоб она была пролита, даже ради освобождения Отечества от тирана. - Когда она говорила, ее лицо освещалось сильным внутренним светом. - Сейчас народ в смятении, полки готовы нарушить присягу в любой момент. Если начнется переворот, это будет не маленькое ночное приключение одной роты преображенцев во главе с блаженной памяти Елисавет и ее учителем музыки, -- княгиня усмехнулась, -а настоящая революция, охватывающая весь город. Что вы этому можете противопоставить?

Кое-кто из собравшихся крякнул. Кажется, вельможи не ожидали от молоденькой дамы такого напора. Они собрались мирно посидеть, покурить трубки, выпить кофе и осторожно прощупать мнения друг друга.

-- Умерьте свой пыл, княгиня, - гетман почти смеялся, глядя на грозного эмиссара гвардейской революции. -- Вы нас никак пугать пришли?

Екатерина Романовна дернула плечом, но Разумовский продолжал самым мирным тоном:

-- Садитесь, расслабьтесь, мы принимаем ваши "верительные грамоты", и давайте вместе подумаем, как выбраться из опасной ситуации, которую вы так ярко живописали.

Успокоенная доброжелательством Кирилла, княгиня устроилась на диване поудобнее и взяла предложенную чашку кофе.

-- Без сахара, пожалуйста, - она с детства знала всех собравшихся, со многими была в родстве и, если честно, робела разговаривать на равных с седыми умудренными опытом вельможами, у которых когда-то играла на коленях. Но положение обязывало: у нее за спиной была реальная сила, и они это, кажется, поняли.

-- Для начала, господа, мы должны договориться о будущей форме правления. - Провозгласил Панин, вытягивая из кармана какие-то бумажки.

Все с неодобрением покосились на него. Воспитатель наследника слыл опасным оригиналом. Он долгие годы служил послом в Швеции и набрался там республиканского духа. Конечно, и в Стокгольме есть монарх, но какой-то странный, с парламентом и конституцией, ограничивающей его права. Не по-божески это как-то...

-- Форма правления у нас одна, -- заявил гетман, -- Православная. А вот о правителе поговорить действительно надо. Мы все знаем, кого не хотим видеть в этой роли.

Непонятый соратниками Панин обиженно зашуршал так и не прочитанным проектом конституции.

-- Есть несколько вариантов, -- начал до сих пор молчавший Иван Иванович Шувалов. Он неловко чувствовал себя в доме Разумовсих. Их кланы, по известным причинам, никогда не были дружны. Но реальная опасность потерять вес при дворе и богатство - не родовое, пожалованное, а значит далеко не неприкосновенное - заставило их сплотиться. - Надеюсь, Брауншвейгскую фамилию никто всерьез обсуждать не хочет?

На него замахали руками.

-- Так я и думал. -- Шувалов кивнул. - Должен вас предупредить, что "несчастный младенец Иван Антонович" сейчас уже великовозрастный детина, совершенно сошедший с ума за двадцать лет сидения в одиночной камере. Крайне жестокий был шаг... -- бывший фаворит бросил осуждающий взгляд на графа Разумовского. - Но в сложившихся обстоятельствах еще более жестоко выпускать дурочка на свободу.

-- Хватат с нас и одного дурачка, - кивнул гетман. - Сосредоточимся на реальных кандидатах.

-- Единственным законным наследником, -- Панин встал со своего кресла, -- является царевич Павел Петрович. - Его голос звучал все еще очень обиженно. Он не отстоял конституцию, но за права своего воспитанника готов был драться до последнего.

-- Павел остается царевичем до тех пор, пока нынешний государь не заявил о его незаконнорожденности, - бросил Алексей Разумовский. - А вы знаете, что такой указ готовится.

Никита Иванович поперхнулся и снова замолчал. Сегодня все его инициативы проваливались, не будучи даже оглашены.

-- Император расчищает путь для нового брака и нового наследника. Мягко подбодрил воспитателя Шувалов. - Но никто не помешает нам рассматривать внука Елисавет как главного претендента.

-- Русское законодательство в этой области не совершенно, - вновь приободрился Панин. - С точки зрения традиционного права: отцу наследует сын...

-- А согласно указу Петра Великого от четырнадцатого года сего веку, -- бесцеремонно прервал воспитателя гетман, -- государь сам назначает себе наследника. Дело царевича Алексея помните?

Сановники притихли. Грозный государь был мертв уже более 30 лет, но казалось, продиктованные им под свист бича и стук топора законы единственные могут действовать на этой земле. Нарушить их не осмеливался никто.

-- Если Петр Федорович гласно объявит Павла незаконнорожденным и провозгласит нового наследника, ничего поделать уже будет нельзя. - Заявил князь Трубецкой.

-- Но он не сделает этого! - Взвизгнул до нельзя расстроенный Никита Иванович. - Пока не расторгнет брак с законной супругой, не женится на Елизавете Воронцовой, и она не родит ему детей!

-- Значит у нас есть время. - флегматично подал голос Алексей Разумовский. - К чему торопиться, господа?