Наследники отречения

 -Лия, - спокойно сказал он, впервые называя меня этим именем. - Поклянись, что не двинешься с места, чтобы не случилось, не приложи к моим грехам еще одни, ибо я дал клятву твоему брату, что остановлю тебя в нужный час.

 -Карлу?

 -Да. Сегодня ты не должна вмешиваться.

 Я посмотрела в его глаза и медленно кивнула.

 -Хорошо, Шаддан, обещаю.

 Сняв с пальца кольцо, он положил его на землю у моих ног.

 -Отдай это Марии - я оставляю его и свой титул ей. Все нужные бумаги ты найдешь в кабинете Парамана. Пусть твое прощение и ее милосердие защитят оставшихся сынов моего рода.

 Затем, произнеся древнюю формулу отречения от первородства в пользу моей дочери, старик поклонился и, повернувшись, тут же исчез в толпе. Только раз удалось увидеть, как мелькнула его седая голова, и он вновь стал тенью среди теней. Я осталась одна. Аллотар выстроились позади, не сводя встревоженных взглядов со своего князя, и, думаю, несмотря на различие в языке, мысли у нас были одинаковы.

 Пять жрецов медленно приблизились и кольцом окружили принцев, загородив их от посторонних взглядов. Требовалось все мое мужество, чтобы удержаться на месте… Но я помнила глаза Шаддана и послушно стояла. Дышала и смотрела… Смотрела и дышала.

         Тем временем, Параман и Кристиан поднялись на жертвенник и застыли в его середине. Четверо из пяти советников встали по углам плиты, еще дин остался стоять рядом с князем. Земар-ар не сводил с меня сияющего глаза, словно чего-то ожидая, но я по-прежнему не шевелилась. И только когда брат протянул вперед руку, и герцог занес кинжал, слегка качнулась, не сумев вовремя взять себя в руки.

 -Поздно! – тут же раздалось злорадное шипение, и гигантский призрак змея рассмеялся.

 В это самое мгновение, один из стоящих рядом с Кристианом рухнул оземь, корчась от боли. В его плече торчал кинжал - точно такой же, как и в занесенной подлой руке. Параман столкнул кузена с плиты, и быстро опустившись на колено, крестообразно резанул кинжалом по черному мрамору. Хохот Земар-ар перерос в оглушающий вой. Выронив меч, я изо всех сил зажала уши, так ужасен был этот звук.

         С огромной скоростью, змей ринулся к земле.

         Оставшиеся Посвященные падали один за другим, словно под косой невидимого жнеца. Шаддан не знал промаха. И страха он тоже не знал. Когда огненная голова почти коснулась земли, старик тенью встал между ней и своим племянником.

 -Прочь, Каэл! - зашипел змей, угрожающе раскачиваясь над ним.

 -Ты больше не властен надо мной! - гордо ответил Шаддан. - И сегодня ты проиграл.

 Подул ветер… Ветер поднял с жертвенника пять кинжалов, вырвав их из мертвых рук жрецов, и метнул вперед. Три попали в грудь старого Каэла, а еще два в Парамана, которого он пытался собой закрыть. Но герцог уже сделал свое дело - из алтаря огненными струями стал просачиваться огонь, поднимая к небу стены огненного креста.

          Громадная фигура змея вспыхнула на миг алыми искрами и, поколебавшись, начала расплываться. Я увидела, как Кристиан подполз к жертвеннику и, сунув руки в разгорающееся белое пламя, схватил упавшего Парамана за лодыжку. Не помня себя от ужаса, побежала к нему, опередив пришедших в себя аллотар, и помогла стащить тяжелого герцога с пылающего алтаря. Шаддан остался в огне. Упав на колени и задыхаясь от ужаса, я не в силах отвести взгляд, смотрела, как сгорало его тело…

         Брат сидел на земле, держа Парамана на руках, словно ребенка, и беззвучно плакал. Обернувшись, я подползла к нему поближе и хрипло сказала:

 -Отойди, оставь нас.

 Брат растер рукавом слезы и молча встал. Когда его тень легла достаточно далеко, я склонилась к  кузену и с нежностью поцеловала его холодный от пота лоб - герцог все еще дышал.

 -Прости, - раздался еле слышный шепот. – Мы не думали, что так получится…

 -Параман…

 -Прости… - снова повторил он. - Оставляю тебя одну.

 -Не волнуйся, мой хороший, я справлюсь.

 -Позаботься о… всех. Жаль, не увижу… Ждал… Хотел…

 Я склонилась к его лицу и, стерев струйку крови с побелевших губ, тихо сказала:

 -Знай, родной, она прославит твою память, и твой правнук будут носить корону – так было открыто, так и случится.

 Подняв руку, Параман слабо обнял меня и привлек к своей груди.

 -Спасибо… - услышала я. Его сердце еще трижды ударило и застыло.

 Чтобы не завыть в голос от щемящей сердце тоски и боли, пришлось до крови закусить губу. Внезапная боль дала силы взять себя в руки. Почувствовав, как кто-то попытался осторожно поднять меня, но я дернула плечами и поднялась сама. Горе затопило душу до краев и придало сил, освободив давно сдерживаемый гнев. Мне была дана власть карать и миловать, и я миловала, жалея и прощая. Но это стало последней каплей.

 -Пат! - крикнула я в небо. - Своим предательством ты убил лучших из сынов моей земли. Ради их жертвы я пощажу тебя, но никогда больше ты не удостоишься чести принять в своих стенах Детей крови. Никогда, пока не остынет в моих жилах кровь!

 Потом, вытянув руку, я очертила круг, обведя далекие городские стены, и громко произнесла:

 -Падите, именем Бога моего!

 Земля мелко содрогнулась, и невысокие каменные стены рухнули, рассыпавшись в белую пыль.