Наследники отречения

 -Разве ты сам не понял? Тогда, на полях Бартайоты, когда Карл расторг договор между Ведущей линией и Советом?

 -А что я должен был понять? Брат всегда умел обходить правила, для него это так же естественно, как для меня – их соблюдать.

 -Некоторые вещи нельзя обойти, Кристиан. Расторгнуть договор, равно как и надеть корону Арматея, мог только сын от сына и король от короля… Ваша мать была младшей дочерью герцога Керна Валлора, того самого пропавшего свидетеля, которого наша бабка выставила Тарэму в качестве защиты сына. Катрин родилась спустя год после того, как герцог бежал с семьей в Большой мир, а что было потом ты знаешь. Тетя Лиз даже не помнила, что ее отца когда-то звали иначе, остались только некоторые вещи. Благодаря им, брат и узнал правду. Это случилось вскоре после того, как вы остались одни. Позже, чтобы я смогла исполнить волю короля и унаследовать трон, Карлу пришлось удочерить меня и потом отречься от своего жребия в мою пользу. Кристиан! Но сколько раз я упоминала об этом за прошедший год! Неужели сам не догадался? Я была уверена, что ты знаешь!

 Последовало очень продолжительное молчание. Не слышно было даже его дыхания.

 -Нет, - наконец, ответил князь, и лег. - Проклятье!

 Я долго сидела, ожидая, что он скажет еще что-нибудь, но брат молчал. Хотелось спать, с земли тянуло холодом. Свернувшись калачиком, я набросила свободный край плаща на плечи, и устало закрыла глаза. Думать не хотелось. В конце концов, не мои это были проблемы - Карлу следовало самому объясниться с братом. Оставалось лишь пожелать ему удачи, ибо ангельское терпение Кристиана тоже было не бесконечно, в чем я имела уже возможность убедиться.

  Рассвет застал нас вдали от костров. Мы оба заснули под открытым небом, и воины, не решаясь нас тревожить, незаметно укрыли теплыми плащами. В глаза ярко светило солнце. По небу плыли башни кудрявых облаков, и кружил в невероятной выси зоркий ястреб. Все так же стрекотали кузнечики, а по моему рукаву ползла толстая зеленая гусеница.

 Подняв руку, я стряхнула насекомое на траву и повернулась брату. Кристиан еще спал. Он всегда трудно просыпался, с самого детства. Его лицо, обращенное к небу, было сурово и сосредоточенно, а под глазами синели тени. Было похоже не то, что печальные мысли не оставляли его до рассвета

 -Уже утро! - осторожно сказала я, погладив его по руке.

 Глубоко вздохнув, брат тут же открыл глаза - урок Шаддана все же не пропал даром.

 -Я глупец, - спокойно и даже с какой-то усмешкой, заявил он, одаривая меня усталым взглядом.

 Я промолчала.

 -Карл твердил об этом почти сорок лет, а я считал его гордецом и эгоистом.

 -Мне казалось, ты разозлился вчера, -  удивление скользнуло в моем голосе, чуть изменив интонацию.

 -Да. Разозлился. Но потом решил подумать, вспомнил некоторые наши разговоры… И наглядно увидел собственную узость. Брат никогда не говорил со мной открыто, это правда… Но, Лия, я ведь никогда и не спрашивал!

 Он беззвучно засмеялся, отчего в уголках его глаз сеточкой вспыхнули морщинки.

 -Ему действительно все приходилось решать одному. И не его была в том вина. Просто и тебя и меня это устраивало, так ведь? Мы привыкли, что Карл думает за нас, привыкли, что он всегда все знает… Ему даже посоветоваться было не с кем!

 -Кристиан, - я села и взяв его руку, поцеловала. - Ты не глупец, ты просто другой. Брат всегда ценил тебя! Посмотри сам: ты в одиночку сумел покорить Аллотар, стал их князем, открыл им путь к вере - если бы не это, мы не смогли свергнуть Кайла и Совет…

 -Да, - легко согласился он. - Только не забывай, что именно из-за моей беспечности, Тарэм чуть не добрался до тебя в Замке, а Карл шесть лет просидел в подземелье.

 -Ложь! - горячо воскликнула я. - Никто из нас не смог тогда разгадать комбинации Ордена! Но если тебе непременно надо винить себя в чем-то…

 Он снова улыбнулся и, откинув плащ, встал.

 -Ладно, Лирамель, все это уже не важно. Только передай брату, когда вернется, что я, наконец, признал его упрек. Он поймет, что имелось в виду.

 Сказав это, Кристиан повернулся и быстрым чеканным шагом направился к спящему лагерю.

 «Карл, Карл», - мысленно сказала я в небо. – «Какой же ты хитрец! И как же мы с тобой похожи!»

 Облака слегка качнулись и, дунув на землю ветром, спутали мои волосы. В глазах потемнело… Стараясь дышать ровно, я аккуратно легла на землю и перекрестилась. К сердцу снова подступало видение.

 Казалось, прошло всего мгновенье с тех пор, как я стояла призраком в у этого самого окна и со страхом смотрела отражающуюся в стекле комнату. На сей раз была зима. Солнечный безветренный зимний вечер.

 Карл сидел за столом, устремив хмурый взгляд на широкий пожелтевший лист. Вокруг громоздились аккуратные стопки бумаг и раскрытые книги, уложенные друг на друга страницами вниз. Рядом, на стуле, сидел высокий мальчик и что-то быстро писал. Лицо у него было не такое хмурое, но глаза блестели серой сталью - наследство отца.

 -Скоро закончишь? - отложив бумагу, поинтересовался Карл и внимательно взглянул на сына.