Наследники. Покорители Стихий

— Но у вас её нет, вы такой же слуга Волдеморта и никогда не станете с ним равным, — твёрдо сказал юноша, приподняв голову. — Вы всегда будете его слугой, не более того…

— Ах, так! — Люций ударил Гарри ногой, и юноша упал на бок, свернувшись в клубок. — Ты сейчас за всё мне ответишь. Начинайте.

Юный волшебник не знал, что это значит, но, скорее всего, ничего хорошего. Он чуть приподнял голову. К нему подошли три Пожирателя, двое из них резко поставили его на ноги. Сейчас захотелось врезать кому-нибудь из них, но руки были сжаты мёртвой хваткой.

— Снимите с него рубашку, так будет больнее, — приказал Люций.

Один из Пожирателей с силой рванул пижамную рубашку Гарри, пуговицы разлетелись во все стороны, но ткань, похоже, выдержала. Пожиратели схватили его под руки и потащили к одной из стен, где мирно затаились в ожидании жертвы блестящие цепи. Юноша даже не пытался больше сопротивляться, понимая, что всё это бесполезная трата сил. Сейчас стоит набраться физического и духовного терпения и выдержать пытку — это испытание. Когда холодные металлические браслеты коснулись его запястий, он подумал о Роне, в надежде, что с ним так не обращались, что он, хотя бы, в безопасности. Гарри посмотрел на Люция, который, прислонившись к двери, внимательно изучал свои руки.

— Лишио! — раздались три голоса.

Юноша видел, как из палочек появились бледно-голубые нити, и теперь это напоминало довольно-таки длинные и ужасающие хлысты. Гарри судорожно вздохнул, и сжал зубы, что оказалось не лишним. Первый удар пришёлся по груди, оставив тонкий красный след, потом ожёг, ещё удар — где-то около плеча. Юный волшебник, как не пытался, но сдержать коротких вскриков не смог. Каждый удар отзывался острой болью во всем теле, кожа ныла от прикосновения хлыста. Тонкие струйки крови текли из красной полосы на груди. Следующий удар был настолько силён, что гриффиндорец закричал в голос и непроизвольно развернулся, перекрутив длинные цепи. Он упёрся лбом в холодную стену и пытался отдышаться, но ему не дали. Плеть рассекла его спину, вновь обжигая острой болью. Юноша с силой сжал кулаки так, что ногти врезались в ладонь, крик сам по себе вырывался из ноющей груди. Ещё пара ударов и Гарри уже совершенно ничего не чувствовал, кроме боли, пронзающей сознание.

Вдруг перед глазами возникла Гермиона — её карие глаза. Слёзы сами по себе хлынули из глаз при мысли о ней. Юноша пытался их остановить, но, похоже, они текли ещё и от боли. Удары стали чаще и интенсивнее. Пытаться преодолеть боль было бессмысленно, просто нужно постараться не потерять сознание, удержаться в реальности… сохранить последние частички реальности и силы. Гарри с силой сжал зубы и, закрыв глаза, представлял себе Гермиону, он пытался с ней заговорить. Лишь бы забыть о боли…

Сколько времени это продолжалось, юноша уже не помнил, но через какое-то мгновение его кто-то силой перевернул. Гарри с трудом разлепил глаза и увидел Люция, который с насмешливой ухмылкой смотрел в глаза.

— Ну, так что? — сказал он. — Приятно?

— Пошёл ты! — сам того не ожидая, выругался юноша и плюнул обидчику в лицо.

— Да, как ты… — Пожиратель запнулся, медленно вытирая испачканное щёку. — Ты, мелкая тварь, посмела плюнуть в меня. За это ты… — Люций медленно отошёл назад. — Сейчас ты за всё ответишь…

— Люций, не надо! — раздался голос. — Он должен быть живым и в сознании…

— Заткнись, Макнейр! — выкрикнул Малфой. — Я никогда не прощаю оскорблений! — он вскинул палочку. — Ремио Сримиус Лаптера!

Из палочки вылетело странное серебристое, чуть потрескивающее облачко, оно напоминало шаровую молнию, только в большем масштабе. Это облако двигалось к Гарри и в мгновение ока накрыло его с ног до головы. Ни с чем не сравнимая боль пронзила всё тело. Юноша закричал, срывая голос, пытаясь хоть как-то притупить эти страдания. Казалось, что в каждый сантиметр кожи вонзали ножи и прожигали насквозь тело. "Что же это?" — только и успел он подумать, прежде чем его, в буквально смысле, затрясло, как от электротока. Из носа хлынула кровь, голова буквально расплавлялась на части. Перед глазами проскочило что-то золотистое, "Аврелеус" — прошептал юноша и потерял сознание.

Люций стоял и смотрел, как вокруг Гарри мерцает серебряное облако, и с упоением слушал этот душераздирающий крик. Он был настолько занят этим, что сразу не заметил, как по стенам начали вспыхивать маленькие золотистые искорки, их становилось всё больше и больше. Они не исчезали, а плавно двигались к другим, сливаясь в золотистые ручейки, переливаясь и освещая помещение тусклым красноватым огнем. Теперь Люций не мог их не заметить, к тому же, Гарри потерял сознание, и в комнате наступила тишина.

— Что это? — прошептал Макнейр.

— Откуда я знаю, — огрызнулся Люций и зачарованно посмотрел на стены камеры.