Наследники. Покорители Стихий

Крёстный проводил не много времени с Гарри, сутками не вылезая из кабинета директора или Запретной секции библиотеки. Студенты не уставали удивляться, когда натыкались на нового лохматого "питомца Дамблдора" забавно уткнувшегося в фолиант, страницы которого он аккуратно переворачивал носом, или бережно несущего в зубах толстенную книгу. Мадам Пинс сначала схватилась за сердце, когда директор попросил её завести формуляр и выдавать книги "на редкость смышлёному псу по кличке Мягколап", но, убедившись, что на книгах никогда не остаётся следов зубов или когтей, смирилась со странной прихотью начальства. Гарри с крёстным виделись урывками, да и то только в кабинете Дамблдора, но редкость встреч компенсировалась теплотой и нечасто встречающимся ощущением полного взаимопонимания, установившегося между взрослым мужчиной и юношей. Сириус воспринимал Гарри как некое продолжение Джеймса, а Гарри смотрел на крёстного как на друга и старшего брата одновременно, и оба чувствовали себя на равных. К тому же, надёжная безопасность Хогвартса позволяла им не волноваться за жизнь друг друга — что было, само по себе, настоящим счастьем, которое могло и потерпеть без постоянного общения. Гарри не хотел приставать к Сириусу с вопросами о том, что же тот так настойчиво ищет, но предполагал, что крёстный занимается изучением легенды о Наследниках.

Друзья решили, во что бы то ни стало, тоже найти информацию о легенде про Покорителей Стихий. Гермиона обшарила почти всю библиотеку, пытаясь обнаружить в книгах нечто большее, чем простое упоминание вскользь. Но ей упорно не везло — совершенно ничего не попадалось на интересующую ребят тему, словно кто-то просто вычеркнул таинственную легенду из книг или же спрятал те, в которых говорилось о ней. Староста очень нервничала, впервые за все годы учёбы в Хогвартсе, книги отказывались ей помогать, а долгие часы в библиотеке не приносили долгожданных ответов на жгучие вопросы. Гарри старался обращаться с девушкой очень осторожно, подозревая, что, скорее всего, она ищет не там, где нужно, но, опасаясь высказать подобные мысли вслух.

Страх, поселившийся в сердцах после известия о падении Азкабана, постепенно съёжился, чёрной колючкой зацепившись на самом донышке ребячьих душ. Бояться было стыдно, да и некогда — профессор Ральф с помощью других преподавателей и старшекурсников развернул в школе всеобщее обучение Защите от Тёмных Сил. Младшие классы осваивали простые разоружающие, защитные заклинания и заклинания препятствия, которые обычно студентам начинали преподавать только в последние три учебных года. Старшекурсников, кроме заклинания Патронуса, учили новейшим видам Магического Щита и наступательным заклинаниям Огненных Стрел, а также экспериментальным способам отклонения Непоправимых проклятий — всё это бралось из курсов Высшей магии и семинаров повышения квалификации Гильдии Авроров. Джон Ральф считал, что пятнадцати — семнадцатилетние подростки вполне способны овладеть простейшими приёмами Высшей магии, хотя бы её Первой ступени. И ученики не разочаровали его, особенно те, кто в прошлом году входил в состав "Aрмии Дамблдора". Молодой профессор даже был немного ошарашен скоростью, с которой его подопечные постигали вещи весьма взрослого уровня.

Свободного времени у учеников почти не оставалось, но мало кто сожалел об этом — бойцовский азарт охватил все факультеты, даже сдержанные и расчётливые слизеринцы поддались общему настроению. Спустя несколько недель интенсивных занятий учителя начали опасаться, что обретённые знания вкупе с неуёмной энергией могут привести к спонтанным межфакультетским дуэлям не столько ради выяснения отношений, сколько из духа соревнования. В воздухе витало предчувствие то ли большого праздника, то ли большой беды. И профессорский состав изо всех сил пытался обеспечить первый вариант развития событий. Одно из немногих строжайших указаний Дамблдора было — не допустить в школе конфронтации в любом виде.

Ещё одним следствием ужасных известий о падении Азкабана стало то, что некоторые школьники написали своим родным, предлагая приехать в Хогвартс, однако, почти все взрослые отказались. На каждом факультете выявилось всего двое-трое учеников, чьи родители прибыли в Хогсмид и собирались остаться там на длительный срок. Из гриффиндорцев этими несчастными оказались Дин Томас и Невилл Лонгботтом. Но если приезд родителей Дина почти никак не отразился ни на нём, ни на других гриффиндорцах, то с паническим ужасом ожидаемое Невиллом прибытие бабушки обещало стать незаурядным событием. Гарри был уверен, что здесь дело совсем не в Тёмном Лорде, а в желании миссис Лонгботтом воспользоваться представившейся возможностью посмотреть, как учиться её внук. Бедный Невилл по этому поводу постоянно пребывал в скверном настроении, и никто не мог расшевелить его. В ближайшее воскресенье прибывал внеочередной экспресс, специально предоставленный родственникам студентов. И отдельные "счастливчики", суетясь из последних сил, приводили в порядок свои оценки.