Наследники. Покорители Стихий

— Я осторожно пройду вдоль поляны и посмотрю, кто там прячется — может, это как раз он и нападает на детёнышей единорогов.

— Я пойду с тобой! — громким шёпотом запротестовала Гермиона, юноша сморщился:

— Мне придётся взять мантию, да и Бесшумное заклятие пока действует — никто ничего не заметит, а ты останешься здесь, тут довольно безопасно — тень старых деревьев укроет тебя.

— Ну, хорошо, — неуверенно протянула девушка. Ей было боязно оставаться одной, к тому же безотчётная тревога сжимала её сердце.

Гарри поплотнее закутался в мантию-невидимку и стал медленно пробираться к источнику непонятного шороха. Он отошёл всего на несколько шагов, когда из-за кустов вылетела белая молния и знакомый голос звонко выкрикнул:

— Петрификус тоталус! — заклинание ударило ничего не подозревавшего единорожка, мирно поедавшего вкусные луковички у корней дуба. Жеребёнок застыл, как изваяние, в ужасе вращая глазами и силясь понять, что же такое с ним произошло.

— Сeko! — с резким свистом следующее заклинание рассекло холодный воздух. Гарри показалось, что он увидел за кустами силуэт колдуна с белеющими в лунном свете волосами. А на боку молодого единорога обозначился, сверкая серебром, длинный тонкий порез. И в этот миг Гермиона не выдержала, с криком:

— Фините инкантатум! — девушка кинулась к жеребёнку, забыв об опасности. Гарри в глубине души уже был уверен, что знает, кто это безобразничает, но ему хотелось поймать преступника с поличным. Однако, порыв Гермионы лишил его возможности сделать это: маячившая за кустами высокая фигура, поправляя капюшон, воздела палочку, направив её в сторону девушки, хлопочущей возле единорожка. Гарри среагировал быстрее:

— Ступефай! — он торопился, да и заросли мешали прицелиться, но, судя по шуму падающего тела и треску ветвей, заклинание попало в цель.

Стащив с себя мантию-невидимку, юноша кинулся к Гермионе — он был почти уверен, что начало заклинания, которое таинственный колдун адресовал ей, звучало как Авада…

— Герми! С тобой всё в порядке?! — Гарри схватил её за плечи и с силой встряхнул, словно проверяя на прочность.

— Да-да… конечно! — девушка отмахнулась, — ты только посмотри, что вытворяет этот негодяй!!! Он обездвиживает жеребят, чтобы они не могли убежать, а потом спокойно собирает у них кровь! Какая жестокость! — бушевала Гермиона, поглаживая испуганно поводящего боками единорожка. Длинный разрез уже затянулся, став едва заметной тонкой линией, которая должна была вскоре исчезнуть совсем. Гарри, улыбаясь, смотрел на возмущённую девушку, и из души постепенно уходил жуткий леденящий ужас, пронзивший его в миг, когда палочка, готовая исторгнуть луч зеленоватого света, указывала на самого дорогого человека на земле.

— Кто это был? Гарри, ты видел?

— Не успел. Ты выскочила и своими криками разрушила всю мою тщательно спланированную операцию, — улыбка никак не хотела уходить, растягивая рот юноши до ушей.

— Как ты можешь смеяться, когда тут такое творится! — всплеснула руками Гермиона.

— Я просто рад, что с тобой всё в порядке, — он обнял её за плечи, — а насчёт негодяя… По-моему, это был Малфой. Давай посмотрим, он должен отдыхать тут неподалёку… — теперь и девушка улыбнулась, заглядевшись в зелёные глаза, лучившиеся нежностью. Молодой единорог, оправившись от потрясения, встряхнул гривой и, издав короткий мелодичный звук, нечто среднее между курлыканьем феникса и конским ржанием, неспешно удалился с негостеприимной сегодня для него поляны.

Юноша и девушка ещё постояли, обнявшись, и, с трудом оторвавшись друг от друга, медленно направились к зарослям, где должен был находиться поверженный враг. Но их ожидал неприятный сюрприз:

— Экспеллеармус! — вспышка на мгновение ослепила, и обе палочки вырвались из рук, в ту же секунду оказавшись у нападавшего. Волосы его были всклокочены и полны прелой листвы, мантия на боку разорвана, и он ещё слегка пошатывался, не совсем придя в себя после ударившего его вскользь Сногсшибателя — однако, это, несомненно, был Драко Малфой собственной персоной.

— Какая встреча! — прохрипел слизеринец, плохо справляясь с непослушным голосом и рвущимся наружу торжеством. Гарри молчал, ругая себя последними словами за то, что не подошёл проверить, надёжно ли сработало его заклинание. Но Гермиона молчать была не в силах:

— Малфой! Ты редкостный мерзавец! Нападать на детёнышей, на тех, кто слабее… Да как у тебя, вообще, рука поднялась на единорогов! Это же преступление!!! За это ты загремишь в тюрьму, и тебе не поможет то, что ты несовершеннолетний.

— Заткнись, Грейнджер! — заорал слизеринец, не помня себя от злости. — Заткни свою поганую глотку! Никто ничего не узнает! Вы оба не уйдёте отсюда: Поттер отправится туда, где его давно заждались, а ты… — Драко посмотрел на свою палочку и на две другие, зажатые в правой руке, — а ты больше не будешь осквернять школу своим присутствием.

— Малфой, — ровным голосом произнёс Гарри, — ты же всегда мечтал поквитаться со мной, вот и воспользуйся случаем, а она пусть уходит…