Наследники. Покорители Стихий

— Помнишь, в поезде я угощал всех ирисками? — подмигнул Рон.

— Смутно… Но я не помню, чтоб я брал, — растерянно уставился на него Гарри.

— Ты и не брал, — Рон покачал головой, и лицо его против воли расплылось в широкой улыбке, — просто, когда Дин взял несколько, он их рассыпал, и парочка попала тебе в стакан с соком. Ты этого не видел, в это время ты показывал Гермионе что-то за окном…

— Эти ириски, — продолжал Рон с воодушевлением, — последнее изобретение Фреда и Джорджа: зелье, наподобие Веритасерум, в оригинальной упаковке. Незаменимо для мракоборцев или Теней на задании! Оно снимает внутренние ограничения, развязывает язык… — Рон уже с некоторой опаской поглядывал на безмолвного друга. — Люди начинают говорить то, что думают, но никогда не скажут в обычном состоянии.

Гарри квадратными глазами смотрел на Уизли:

— То есть, ты хочешь сказать, что меня понесло потому, что я проглотил конфетки близнецов?!

— Точно! — просиял Рон. — Они давно хотели их испытать, но Перси не позволял. А теперь я могу порадовать братьев — ириски работают!

Гарри медленно приподнимался

— Стоп-стоп! — тут же произнес Рон, видя, как зеленые глаза начинают метать молнии. — Ты говорил только то, что действительно думал. Ириски всего лишь позволили тебе услышать самого себя. Поэтому можешь сказать мне спасибо!

— Спасибо?!! — взревел Гарри.

Младший Уизли счёл за благо поскорее ретироваться, и Гарри смог догнать его только в гостиной. Рон примирительно обнял друга за плечи и потребовал хорового исполнения гимна Хогвартса.

— У меня есть идея получше, — Дин вскочил на кресло, поставив одну ногу на спинку, как альпинист, покоривший вершину. — Давайте отпразднуем начало нового учебного года! Симус уже пошел на кухню за пирожными.

Гриффиндорская гостиная шумела до поздней ночи. Расшалившихся учеников спасло только то, что бдительная Гермиона насильно заставила всех разойтись по кроватям буквально за пять минут до того, как разъяренная профессор МакГонагалл в съехавшем на бок ночном чепце карающей Немезидой возникла на пороге.

Гарри никак не мог заснуть, ему совершенно не хотелось. Он всё думал о своих словах, о словах друзей. Неужели такое возможно, неужели за ним могут пойти люди, стремящиеся к миру и счастью? Гарри раздвинул полог и слез с кровати. Рон посапывал и не собирался просыпаться, слышался храп Невилла и пыхтение Симуса. Гарри накинул мантию и спустился в гостиную. Ее освещал только огонь камина и пара факелов над лестницей у входа. Стояла уютная тишина, тихо потрескивали дрова. Юноша опустился рядом с камином на пол и стал вглядываться в огонь. Языки пламени исполняли свой особенный фантастический танец, не обращая внимания на паренька, устроившегося рядом. Ему иногда казалось, что огонь говорит с ним тихо и ласково, успокаивает и прибавляет сил… хотя, может, это всего лишь иллюзия. Гарри не помнил, что было дальше, возможно потому, что пламя согревало, и стояла такая тишина… Скорее всего, он уснул, потому что вскоре услышал голос Гермионы.

— Гарри, Гарри!!! — звала она его сквозь туман.

— Что? — он нехотя открыл глаза и посмотрел в лицо подруги.

— Что случилось, почему ты спишь в гостиной у камина, на полу? — встревожено спросила Гермиона, присаживаясь рядом.

— А ты почему не спишь? — ответил вопросом на вопрос Гарри.

— Ну, спустилась проверить всё ли в порядке и вот наткнулась на тебя, — их глаза оказались совсем близко.

«Как сияют её глаза… Как красиво золотые отблески пламени вспыхивают в каштановых локонах. Как хочется зарыться в эти волосы и забыть обо всем», — подумал Гарри и удивился тому, что подумал.

«Нет на свете вторых таких глаз, — у Гермионы перехватило дыхание, — эти глаза завораживают так, что невозможно отвести взгляд. Хочется утонуть в их изумрудной глубине…»

Вдруг девушка ужасно смутилась. Только сейчас Гарри заметил, что на ней не было ничего, кроме пижамки приятного розовато-кремового цвета — тонкой и подчеркивающей изящество её фигурки. Гарри с замиранием сердца любовался Гермионой. Как она изменилась в последнее время, стала настоящей красавицей. Особенно сейчас, когда отблески огня играли в ее золотисто-карих глазах, искорками прыгали в каштановых волосах. «Почему я раньше не замечал этого?» — растерянно думал юноша. В груди медленно росло ощущение восторга, словно он вдруг встретился с феей, о которой мечтал в детстве. Игра светотени от теплого золотого пламени камина делала девушку легкой, неощутимой, почти прозрачной, но в тоже время реальной. Она сидела напротив и чуть заметно, но удивительно нежно улыбалась.