Наследники предтеч(Обновление от 22.10.2008.)

– И это называется легкий способ, – не выдержав, вздохнул математик. – Уже давно могли капитально окопаться. Тоже мне Сусанины.

– Есть! Я нашел! – радостный крик химика отвлек нас от очередной попытки повернуть к приглянувшемуся кусту. – Идите сюда.

– Если это папортошка, то я тролль, – увидев результат поиска, потянула я.

Илья, гордо выпятив грудь, стоял на протоптанной во влажной толще красного мха узкой тропинке. Опустившись на корточки, я потрогала след на обнаженном клочке земли.

– Это не человеческая тропа, – соотнеся трехпалую форму отпечатка и его размеры, осмелилась предположить я. – Кабаны?

– Именно! Кабанчики родимые!

– Эээ, мы же вроде не на охоту, а за папортошкой отправились? – забеспокоилась Надя.

– Я как-то тоже пас, на таких крупных животных нападать, – признала я. – По мне, нам змей с ящерицами и прочей мелочи за глаза хватит.

– Да не волнуйтесь, – рассмеялась Юля. – Мы с Ильей не дураки с кабанами ссориться. Скорее наоборот. Идем, – оставив нас в недоумении, сладкая парочка дружно направилась по тропинке. Я снова наклонилась над следом.

– Одно хорошо: кабаны шли в другую сторону.

– Мне даже любопытно становится, что за способ такой, – заинтересованно заявил математик, и мы ускорили шаг, догоняя обогнавших нас друзей.

Вскоре мы вышли к небольшой возвышенности, ещё недавно обильно поросшей папортофельными кустами. Сейчас холмик выглядел так, будто по нему бульдозер прошелся. Подобную картину, хотя и в меньшем масштабе, я видела в свою первую встречу с кабанами.

– Ладно, животные тут хорошо покопались, что с того? – спросила я. – Или ты хотел сказать, что здесь земля мягче и рыть легче? Так и там не так уж сложно.

– Нет, не угадала, – покачала головой Юля. – Идите сюда.

– Кабаны очень любят папортошку и регулярно раскапывают кусты, – широким жестом обводя вывороченные растения, сказал химик. – Но кабанам нравятся только молодые клубни, с тонким пробковым слоем, а зрелые, которые гораздо лучше хранятся, их совсем не интересуют. Поэтому, если прийти немного позже их, пока не начался ливень, и клубни не унесло потоком, можно практически без труда набрать отборной папортошки.

Приглядевшись, я поняла, что Илья прав. Хотя с первого взгляда казалось, что кабаны почти ничего не оставили, немного поворошив верхний слой почвы, перемешанный с мхом, мы наткнулись на целые залежи клубней, причем крупных, почти один к одному, с толстой кожурой. Несмотря на то, что клубней мы нашли много, наполнить все корзины остатками с кабаньего стола не получилось, пришлось подкопать десяток кустов на обратном пути. Но все равно, даже учитывая большое расстояние, пройденное нами до места пиршества кабанов, мы потратили почти в два раза меньше времени, чем если бы выкапывали все клубни сами. И качество папортошки вряд ли бы смогло сравниться с нынешним.

– Теперь я понял, как ты так быстро целый мешок отборной папортошки набрать смог, – уважительно поклонился химику Игорь. – А я-то недоумевал, почему ты не просто на папортошку пари заключил, а на самую лучшую.

– Именно, – кивнул Илья. – Когда я увидел, что они из своей цитадели вообще выходить боятся, то понял, что пара часов пути – и я найду нетронутую папортошку.

А где папортошка – там и кабаны.

– Интересно, пользуется ли еще кто-нибудь таким способом добычи? – задумчиво потянула я.

– Кто-нибудь да пользуется, – уверенно заявил химик. – Но таких меньшинство.

Ведь чтобы использовать этот способ, надо не просто смотреть, но и видеть, а это не все умеют. Если честно, то насчет папортошки не я первый понял, а Юля.

– Зато Илья нашел, как не ссориться с троллями, – сделала встречный комплимент астроном.

– Тсс, – шикнула на них я. – Мы уже к плотам подходим, услышат еще те, кому об этом знать не обязательно.